Сергей Гутник - АЛИСА - по ту сторону зазеркалья

Душа моя летала высоко под небом – чистая, легкая, разорванная пополам одним колдовским поцелуем.

Больше всего я хотел чтоб эта ночь никогда не заканчивалась.

Но, пазл уже разбирался.

Волшебство постепенно растворялось с каждым рассветом.

Я был проклят…

Лера сидела ко мне спиной – расчесывала волосы перед зеркалом. Украдкой следил за её движениями, притворяясь, что сплю, пока Лера притворялась, будто не замечает моих дрожащих ресниц.

Нежная, тёплая, заспанная…

– Я умру в воскресенье, – сказала она.

После этих слов мы закончили притворяться, и наши взгляды встретились в отражении. Лера виновато улыбнулась и пожала плечами. Мол, прости, так уж вышло.

Издав дурацкий смешок, похожий на кваканье жабы, я поудобнее взбил подушку и повернулся на другой бок, сладко зевнув. «Странный сон, – пронеслась мысль. – Совсем как взаправду». Примерно с минуту я ждал, когда сновидение сменится, но мир так и остался плотным и недвижимым..

Я раздраженно откинул одеяло и огляделся. Сон никуда не исчез. Лера всё так же расчёсывала волосы перед зеркалами. Волосы вились, упрямились и пушились.

«Всё такое живое, настоящее… Подумал я. Как мне проснуться?»

Лера повернулась и взглянула, будто в ожидании важных слов. Я вспомнил. Вспомнил, что сегодня наша вторая годовщина. Вспомнил о крестики, лежавших в кармане ветровки.

– Давай уедем за город? – сказала Лера. – Поближе к лесу. Подальше от шума. Проведем вместе эти три дня.

Ущипнул себя за живот. Больно. Потом стало ещё больнее.

– Ты прости, что так неожиданно. Но у меня нет сил, это растягивать и смягчать. Все эти разговоры… Лучше так. Сразу.

Я уловил в воздухе аромат знакомых духов… Тёмные каштановые волосы, ночная сорочка. Карие тёмные глаза. Лера здесь.

Первую брачную ночь мы провели в съёмной квартире.

Там был ободранный пыльный диван, от которого чесалась спина, и огромные деревянные окна, рамы которых растрескались, наверное, ещё при Союзе. Под утро, когда на улице похолодало, и сквозняки в квартире начали встречаться друг с другом, в комнату залетела синица. Оказалось, что я забыл закрыть на кухне окно, когда в очередной раз курил.

Вместе с Лерой мы лежали под одеялом и смеялись, глядя, как наглая птица скачет по коробкам со свадебными подарками. Её надутая грудка, рассечённая чёрной полоской, была похожа на спелый лимон, к которому ради смеха приделали крылья. Синица крутила головой, клевала обёрточную бумагу. Напоминала о скором приходе зимы и о том, что позади праздник осеннего равноденствия. День свадьбы.

В то утро я смотрел на залетевшую в квартиру синицу, и она казалась мне символом новой жизни. Мы с Лерой гладили ладони друг друга, и задерживали подушечки пальцев, когда касались обручального золота. Прятались под одеялом от сквозняков. Целовались и любили друг друга, совсем не стесняясь крылатой гостьи.

В то утро Лера сказала, что видит смерть в зеркалах.

Это длилось всего секунду, может, меньше. Лишь сжатый до мысли миг. Но я и вправду поверил дурацкой шутке. Потом, когда трезвый ум вернулся, я подумал, что у моей жены странное чувство юмора. А ещё через мгновение и вовсе позабыл о словах Леры. Все мысли вытеснил восторг, захлестнувший меня, когда я понял, что могу называть Леру женой.

Жена. Моя жена. Я пробовал это слово на вкус, и оно мне безумно нравилось. Потом вспомнил, что вообще-то и сам теперь зовусь мужем, но слово «муж» не казалось мне таким сладким. Бытовое, обычное слово. То ли дело «жена». Же – на. Я ущипнул себя и когда понял, что всё происходит по-настоящему, то чуть не захлебнулся от нахлынувшей эйфории. Стало так радостно и светло, что казалось, я улечу сейчас в космос – просто так, без инженеров, диспетчеров и ракет. На одном только счастье.

– Я серьёзно. – сказала Лера, вернув меня обратно на землю.

В то утро я не поверил. Как в такое можно поверить? Всю жизнь я был материалистом и скептиком.

Лера хорошо меня знала. Поэтому нисколько не удивилась, заметив мой скепсис.

– Так и думала, – улыбнулась она. – Знала, что ты не поверишь. Но ты помни эту историю. И не слишком удивляйся, если я всё-таки уйду.

Через два года после свадьбы Лера забрала документы вуза. На последнем курсе. Мне казалось это сущим безумием. Я не понимал, как жена может оставаться спокойной, после того, как похоронила пять с половиной лет учёбы. Она училась на врача, У её с детства было неравнодушие к больным.