– Здесь ощущаешь величие мира, в котором ты – лишь песчинка, – со вздохом проговорил Джек. – Да… ты не знаешь, где сейчас Патриция?
В глазах Джека засквозили беспокойство и грусть.
– Когда я подъезжал к вилле, то видел, как она взяла снегоход и поехала по трассе, идущей вдоль склона горы Розари.
– Мне она ничего не сказала, – Джек холодно взглянул на Ронни и подошел к штативу с закрепленной на нем подзорной трубой. Покрутив настройку резкости, он навел объектив на заснеженный склон горы Розари, густо поросший лесом. Издалека склон горы походил на спину огромного мохнатого медведя, залегшего на зимнюю спячку. Его шкура зеленого цвета была припорошена снегом, и только шерсть на спине – столетние ели высотой в десятки метров – топорщилась вверх.
Некоторое время в комнате царило молчание, как вдруг Джек вскрикнул и поднял руку:
– О! Да я вижу снегоход, – он напряженно прильнул к объективу, Ронни подошел поближе. – Посмотри, это же она, Патриция, ну молодец, как здорово она управляет этой машиной, словно летит по снежному склону.
Джек посторонился, предоставляя Ронни возможность понаблюдать за сестрой, затем отвел его в сторону и сам прильнул к окуляру. Внезапно он побледнел:
– А это еще кто? Посмотри, у тебя зрение лучше.
Джек отошел от окуляра, освобождая место Ронни. Снегоход Патриции остановился на небольшом промежутке свободном от деревьев. Было хорошо видно, как девушка слезла со снегохода и стояла рядом с ним. По той же тропе навстречу ей двигался другой снегоход, поднимая за собой снежные завихрения. Он затормозил чуть в стороне, за деревьями, и Ронни не мог рассмотреть, кто это был. Патриция подошла к нему (позже на карте это место отметили точкой А).
– Пусти, что там происходит? – Джек не выдержал и оттолкнул Ронни. Впившись в окуляр, он пытался рассмотреть происходящее на горном склоне. Среди заснеженных елей стояли двое: Патриция сняла с головы шлем и прильнула к незнакомцу, которого, к сожалению, скрывала еловая ветвь, наклонившаяся прямо к земле под толстым слоем снега. Но и этого было достаточно, чтобы понять – эти двое обнимались, прильнув друг к другу.
– Нет, нет! – губы Джека дрогнули, он судорожно оттолкнул рукой окуляр и обессилено рухнул в кресло. Все кончено, эта милая невинная девушка изменяет ему самым недостойным образом. Все свершилось на его глазах – и он уничтожен, раздавлен. В нем нет уже тоски, в нем жгучая, острая боль разбитого, опозоренного чувства, и негодование, и ужас… Он же предугадывал каждый ее намек, выполнял любой каприз…
– Ронни… я не смогу убить ее, я люблю ее, – слезы бессилия катились по его щекам. – Я люблю ее в стократ сильнее, чем любил Бриджит. Дай мне золотой стилет… тот, что висит на стене в кабинете, – Джек приподнял руку, указывая вниз, в сторону кабинета. – И я покончу с собой…
Ронни знал предписания врачей на случай обострения недуга Джека и, действуя оперативно, сумел умерить нарождающийся кризис. Когда острая фаза его миновала, и Джек распростерся в кресле, с трудом оценивая происходящее, Ронни смог вздохнуть, переведя дух. Он еще раз окинул взглядом затихшую в кресле фигуру и уже было направился к выходу из комнаты, как слабый возглас Джека остановил его:
– Постой… что мне делать?..
Ронни вернулся к креслу. Задумчивое выражение не покидало его лица.
– Не надо травмировать себя, сэр, – заговорил он мягким, вкрадчивым голосом. – Этим беде не поможешь. Давайте выясним, кто этот негодяй, и тогда уже предпримем определенные шаги…
Лесли Бэст с лыжами в руках шел к домику мотеля, когда заметил Гилду, возвращающуюся с катка. Молодые люди обменялись поцелуем:
– Как лед? Скользкий? – его лицо озарилось широкой улыбкой.
– Увы, достаточно скользкий, чтобы я сумела пару раз приземлиться, – рассмеялась она в ответ и добавила, – а вы, мистер Икс, не желаете хотя бы на пару минут снять солнцезащитные очки?
– Нет, моя дорогая, желаю сохранить инкогнито на все время нашего краткосрочного отпуска, тем более, что здесь обитают мистер Джек и Патриция…
Лицо Гилды омрачилось. Она сразу припомнила, как Лесли, расследуя дело Джека, не на шутку увлекся этой молодой особой.
– То-то я смотрю, ты зачастил кататься на лыжах без меня, – с укором проговорила она.
– Ты же не любишь горные лыжи! И потом, я выбираю спуски повышенной сложности, только так могу пополнить свой адреналин… постой, да ты ревнуешь меня?
Читать дальше