Нолан Росс - Семья. История об отцах и детях, и чужаках

И с тех пор я не переставал думать о том, что будь Джейк Брамс действительно жив, возможно, смерть тоже могла бы стать для него спасением. С тех пор я начал понимать, что мне проще считать его мёртвым – легче, менее болезненнее. Нежели допускать мысли, что он может проживать хотя бы частицу того ада, через который прошёл я сам. И который лишь спустя столько времени я решился наконец прекратить.

Да, я наконец решился прервать этот путь самостоятельно, потому что этого точно не сделает ни один из подонков, для кого моё соседство, моё заключение в этой тюрьме стало смыслом жизни, а, возможно, самым настоящим искуплением собственных грехов? Будто отдавая по заслугам «таким, как я», они делают собственные преступлении менее значимыми. Только вот в чьих глазах? В глазах Бога, в которого они не верят? В глазах правосудия, которое ненавидят всем сердцем? Или в собственных? Я не знал, и мне это знание уже не понадобится.

Лишь одна мысль заставила меня в который раз помедлить, поднося заветный и острый край «копья судьбы» – раз я тут распинаюсь разговорами о господе и святомученничестве – к запястью, в котором бешеным пульсом ощущался трепет жизни, которая подошла к концу… Как передать шерифу или его дружку причины своего поступка? Как заставить их поверить мне, если ни один из них ни разу не удовлетворил мою просьбу прийти ко мне, выслушать меня? А ещё я задавался другими вопросами: почему я ждал так долго? Столько лет ежедневных мучений и ради чего? Неужели, я был настолько наивным, что считал, что, будто тот, кто похитил ребёнка, отпустит его хоть когда-нибудь, наигравшись, чтобы отыскать себе другую забаву?

«Джейк Брамс останется в живых», – снова возникли в памяти слова преступника, и я понял в очередной раз, что «скоро я его отпущу» никоим образом в словах этого ублюдка не читалось. Так чего же я ждал? И почему вообще поверил? На этот вопрос ответов у меня тоже не было. Не стало. А ведь я точно помню, что семь лет назад они у меня были, иначе я никогда бы не принял решение взять вину на себя. Вот только эти семь лет ежедневного ада начисто стёрли каждое из моих доводов, надежд – стёрли любую даже самую незначительную зацепку, которая могла бы меня сейчас привести к пониманию того, почему я взял и пожертвовал своей жизнью ради мальчишки, которого практически не знал. Или знал?

От этих мыслей я лишь горько усмехнулся, но при этом ощутил в груди совершенно неприятный страх от мысли: я не только не знал Джейкоба Брамса – сейчас я понял, что даже не мог его вспомнить. Был ли вообще мальчишка по имени Джейк Брамс на самом деле, или я проиграл ещё самый первый суд, а мое подсознание пытается придумать мне «красивую», трагичную историю о самопожертвовании? Я с трудом заставил себя не рассмеяться в голос – настолько бредовыми и одновременно имеющими под собой неплохую здравую почву были мои предсмертные мысли.

Но, лишь допустив мысль, что мальчишки, который зажёг в моей жизни свет, не существовало и вовсе, или что он был давно мёртв, или что пребывал в аду… От этих мыслей свет действительно погас. Только уже свет моей жизни. Начал это делать ровно в тот момент, когда из моих вен наконец начала струиться горячая кровь. Вот только моя смерть не была искуплением, жертвой – такой роскоши мне никогда не получить, я это знал. И последнее, что пронеслось в моих мыслях, но уже не смогло быть произнесено вслух, было чёткое и совершенно точно доказывающее мне, что мальчишка по имени Джейк Брамс существовал в моей жизни…

« – Я подвёл его…»

Джейк не знал, сколько он пролежал на земле, глядя на небо и ощущая прохладу воздуха. Как и не знал, долго ли продлится его внезапная свобода, которую по какой-то причине подарил ему его мучитель. На тот момент Джейк знал лишь одно: он может себе это позволить – забыть про время и просто раствориться в его течении. Делать это без привычного ожидания, которое выкручивало всё его существо наизнанку: без привычного ожидания боли, страха, унижения, очередного исчезновения надежды на то, что когда-нибудь этот кошмар закончится.

Да, Джейк потерял счёт времени и обрёл его снова лишь, когда начало светать. Джейк понятия не имел, где он находится и, поднимаясь с земли, лишь надеялся, что найдёт дорогу, что на ней ему посчастливится остановить машину и… Поток этих мыслей был сейчас настолько схож с тем, который уже был у Джейка не так давно, и который почти привёл его к освобождению… Но в конечном итоге оказался самым страшным крахом надежды.