Хет Бавари - Замалчивание - Временная капсула. Не разрешают говорить, но запрещают молчать

И если бы агрессию можно было бы переписать в конверт, то письма бы лопнули от злости, не дойдя до нужного адресата, но нас, похоже, самих взорвало в самом зародыше. Молча переругиваясь, мы начинаем искать дверь, идущую наружу из пансиона, но не можем найти. Аавия все же снисходит для нас, и говорит, что должна быть кнопка, которую нужно нажать, и Провокация сразу же начинает перечислять – это может быть голосовое управление, рычаг, педаль, почему это должна быть кнопка?

– Кнопка просто удобна, – вздыхает Удушье. – Даже в умных домах на каждой вещи есть кнопка, потому что если твой умный дом не захочет отключать газ, то кнопка спасет положение. И вообще, что за оргии без кнопок?

Меня не устраивает то, что мы можем найти кнопку и просто выйти отсюда, по сюжету должно быть какое-то приключение, итоговая мораль, как важная поддержка и взаимовыручка, именно так мы должны закончить своего героя – с трудностями, бурей и натиском, забираясь ползком на колючую проволоку, а не выходя через дверь, в какую попало дверь, которая открывается какой попало кнопкой, это неправильный подход к сюжетному построению и превращению момента в опыт. Поэтому я безапелляционно заявляю:

– Никакой кнопки.

– Но я уже нашёл кнопку! – продолжает настаивать Аавия, нажимая на ЧЕРТОВУ КНОПКУ, КОТОРАЯ ОЖИДАЕМО НЕ СРАБАТЫВАЕТ. НЕ СТОИЛО ДАЖЕ ПЫТАТЬСЯ.

– Вообще-то кнопка, открывающая двери, может быть на теле любого из нас, – Провокация смотрит на меня, – Единственная и неповторимая. Человек – это ключ к свободе, человек сам по себе железное недоразумение, наши мышцы состоят из нейлоновых нитей, а мысли ничто иное как сперма.

– Мы никого не будем вскрывать, – отрезает Нельсон, – Даже не мечтайте. Кончайте ныть и давайте обыскивать холл.

– А может просто спросим у автоматона на стойке, как открыть дверь?

Мы переглядываемся. Идея гениальная донельзя, мы никогда не обращались к Гамме, стальному богу современного интерьера, за советом о том, как нам выйти из Гамильтона.

– Гамма, – Аавия опирается на стойку, тесные черные брюки стесняют ему движения, и он заметно прихрамывает, – Гамма, помоги нам найти свет, посвети нам своим огоньком, хорошо? Я обещаю вернуться, я не брошу тебя здесь, ты одушевленная часть моего мозга, а я твоя нервная клетка.

Автоматон за стойкой наклоняет голову вбок, скрипучий голос отзывается дребезжащим эхом, слоном в посудной лавке:

– Вы можете идти. Только мёртвые рыбы плывут по течению.

Стены Гамильтона сдергивает, словно простыню с веревки, они падают и обрушиваются на наши головы, но раньше, чем произойдет удар – стены тлеют, тают в огненном вихре. Мы остаемся одни на бетонной площадке, где нет ничего, кроме как щита, так знакомого нам всем надписью:

« Добро пожаловать! Частный пансионат „Гамильтон Хиллз“. Сохраняем постоянство ваших подростковых умов и сердец с 2022 года!»

Нам нужно было добраться до города любой ценой, по памяти, на ощупь, как привидениям, но добраться. Мы снова поссорились – как нам следует представляться тем, кто согласится нас подвезти, должны ли мы говорить честно или врать о чем-нибудь правдоподобном. Чед был на своей волне, поэтому в сердцах пробормотал:

– Аавия, загипнотизируй машину, ты же по этой части?

Удушье поморщился, но промолчал. Спорить с Провокацией в такой ситуации было бы весьма опрометчиво, хотя ответственность хотелось разделить на всех поровну.

– Там едет мусоровоз, – я прижал ладонь козырьком ко лбу, защищаясь от чрезмерно яркого солнца, но оно светило не снаружи, оно светило внутри меня, – Остановим его? Нам не плевать, на чем ехать?

Нам было плевать, мусоровоз в принципе был единственной машиной, которая не летала – с весом пожухлого бытия в кузове, крылья расправить сложно, даже если эти крылья из металла и резины. Интересно, куда он направлялся? Был ли здесь полигон, ядерное захоронение, свалка за Орхолтом или еще что-нибудь такое, о чем мы не знали? Аавия притормозил нужную нам машину (электрического скарабея, если говорить буквально) движением руки, к которому приложил силу технопатической мысли, и мы, со свойственным нам всем энтузиазмом устремились к ней наперегонки. Проблемы продолжались, светофор продолжал показывать красный цвет всем нашим планам – в кабине никого не оказалось. Нет, мы слышали об удаленном управлении машиной, да и автопилот был теперь почти в каждой модели, но отсутствие людей помимо нас на этой дороге, действовало угнетающе. Капкан неуверенно замялся, но Аавия, который наконец доплелся, оттолкнул его в сторону и полез к приборной панели: