Павел Ауг - Размытые линии

Виктор не был готов к такой дерзости и замешкался. А по инструкции, да и по совести, идти первым нужно было ему.

Вот ведь вредина, достанет теперь.

«Сыч» практически не наддувался – атмосферное давление на спутнике действительно было комфортным для людей. Поэтому Виктор сделал несколько лёгких шагов и вышел вслед за Забирой наружу.

Его лицевой щиток так же немного потемнел, поляризуя свет местной звезды и громады газового гиганта, занимающего значительную часть небосвода. Слабая дымка повисла в воздухе, не снижая, к счастью, видимость.

Вокруг расстилалась пепельно-серая пустыня с многочисленными барханами, усыпанными камнями. Один из этих холмов остановил челнок, несколько раз перевернувшийся после крушения.

Мутный из-за примесей воздух заставлял грани пустыни плясать обманчивым маревом, лишая уверенности в расстояниях и температуре. Виктор замерил – было около 90 градусов мороза, он невольно поёжился.

Виктор осторожно поддел защищённым специальным покрытием мыском один из камешков – тот оказался очень острым и с лёгкостью бы пропорол защитный слой скафандра. Нужно быть осторожнее тут.

Виктор как мог задрал голову и осмотрел небо, на котором доминировал газовый гигант. От вида бурлящей исполинскими штормами серой с оранжевыми разводами сферы, вокруг которой обращалась Асура, кружилась голова, но это завораживало. Подлетая к спутнику на «Вольге», он отчётливо видел тонкие кольца в сотни тысяч километров вокруг планеты, выглядевшие серо-стальным порезом, из которого вот-вот хлынет кровь. Сейчас невооружённым глазом их видно не было.

С противоположной стороны, где угольно-чёрную бездну ничего не засвечивало, можно было увидеть звёзды, которые иногда проглядывали сквозь плотные облака. Как драгоценные булавки, наколотые на чёрный бархат, они приковывали внимание даже опытного космоплавателя. Рядом с ними можно было увидеть другие спутники газового гиганта.

И оттого возвращение от космических бездн к виду покорёженного при падении челнока оказалось ещё более сокрушительным для Виктора.

Челнок представлял собой широкий и плоский, строго функциональный короб, в отличие от изящных конусов планетолётов, громоздких, но крепких, облепленных контейнерами грузовиков, грандиозных межсистемных кораблей или ажурных снежинок орбитальных станций. При этом снаружи он выглядел куда больше, чем казался изнутри.

Он лежал под наклоном в вырытой им же борозде между парой невысоких холмов и всё ещё дымился. Корпус его был в нескольких местах заметно смят, однако даже такое падение не привело к разрывам в обшивке. Это связано с тем, что ещё самые первые покорители космического пространства на своём горьком опыте поняли, насколько важно создавать технику с огромным запасом прочности. Поэтому Виктор видел перед собой обтёсанную, расцарапанную, кривую и косую, но цельную конструкцию, едва не зарывшуюся в собственную могилу на далёкой-далёкой луне одной из планет у далёкой-далёкой звезды.

Однако всё, что было хоть как-то прикреплено к корпусу челнока, потеряно безвозвратно. Виктор не нашёл антенн связи, инструментов, телескопов и многого другого. Культи посадочных опор выглядывали из корпуса. Сами опоры должны лежать где-то рядом. Серьёзно досталось дюзам, составлявшими значительную часть челнока. Одна из них, вероятно, та самая, которая разорвалась во время реактивной посадки, напомнила Виктору рваную рану, полученную в схватке с диким зверем. Остальные три, благодаря которым удалось хоть как-то погасить скорость закружившегося челнока, заметно смялись при крушении, но остались целыми.

Виктор подошёл ближе к разорванному соплу и осторожно, чтобы не порвать перчатку, потрогал края раны.

– Дюза должна выдерживать плазменный жар, хоть чертям котлы плавь, – заметила Забира, подойдя к Виктору сзади. – Но никто не обещал, что они смогут выдержать столкновение с метеоритом или мусором.

– Думаешь, это всё-таки был метеорит или мусор?

– Видимо, да, мой маленький сыщик. – Виктор, который был на семь лет старше Забиры, закатил глаза, но промолчал. – Посмотри сюда, – сказала она, указывая на область разрыва. – Лепестки композита вогнуты и странно обгорели – что-то пробило стенку, ударившись снаружи. Разрыв нарушил геометрию дюзы, из-за чего плазменный выхлоп был неравномерен, и нас закружило.

– Звучит логично, – буркнул Виктор в ответ, – но что это было? Что могло пробить сопло из такого композита, да ещё и на такой высоте?