Лина Вальх - Повешенный

– Выглядишь неважно.

– Побудь рядом с моим отцом больше пяти минут и станешь трупом. У меня уже просто иммунитет.

– Не думал, что к твоему отцу может выработаться иммунитет.

– Не всем повезло так, как тебе или Анхелю.

Уильям вложил всю злость в короткое выверенное движение, чтобы защёлкнуть портсигар Даниэля. Куэрво хмыкнул и протянул Уиллу зажигалку, на кончике которой уже подрагивал небольшой огонёк.

– Повезло? – Даниэль поднёс огонь к сигарете Уилла, поджигая ее кончик. – Мой отец был самой большой свиньёй на свете. Хотя почему был? Он ей до сих пор остаётся. Если хочешь узнать, что такое настоящее «повезло», – Даниэль с видом знатока потряс перед Уильямом указательным пальцем, – приезжай в гости к моим родителям. Там тебя встретит мой отец, мать и три любовницы отца, живущие в том же самом доме. Видимо, он считает себя султаном.

Даниэль рассмеялся. Наигранно и сломано. Так, что его смех вскоре перешёл в кашель, и Даниэль несколько раз клокочуще кашлянул в кулак. Забрав у Уильяма портсигар, он поспешил спрятать его в складках пальто. Уилл молчал. Курил и стряхивал пепел на свежевыпавший снег, наблюдая, как снежинки выписывают в воздухе круги. Уилл молчал и только попросил у Даниэля еще одну сигарету, когда первая нашла вечный покой между подошвой и бетонными плитами дорожки.

– Ладно, говори, зачем приехал? – прикурив, выдохнул Уилл, а затем уже более оживлённо и изумлённо добавил: – И как ты меня вообще нашёл?

– Ты либо на работе, дружище, либо обкрадываешь какого-нибудь бедолагу. Но раз тебя нет ни на работе, ни в баре, ни дома, – Даниэль пожал плечами, сжимая пальцами собственную сигарету: курить в одиночку было так же опасно, как и пить, – я предположил, что ты поехал в этот рассадник благочестия и психически здоровых людей. Твоего отца не хватил удар, когда ты наступил на коврик в его прихожей, нет? – Уилл усмехнулся и замотал головой, затягивая лёгкие горьким пряным дымом. – Жаль. Я бы посмотрел на него. А впрочем, – Даниэль махнул рукой, – это уже не моё дело. – он подмигнул Уиллу и похлопал друга по плечу. – Ну, я не сидел все эти два месяца сложа руки и кое-что узнал про твоего мистера Кёнига. Это было сложно. И даже несколько опасно, но я все же смог выяснить, с кем он в последнее время очень тесно ведёт дела.

– Я думал, он сбежал из страны. От него не было никаких вестей все это время. Я уже приготовился, что его головорезы будут врываться ко мне в квартиру с каждым чихом, а в итоге даже удаётся поспать.

– Что? – Даниэль нахмурился, а затем его лицо натянулось маской обиженного друга. – А, точно, я забыл, что ты у нас маленькая гордая птичка и встречался с ним. Хотя я был против.

– Тебя даже не было в городе, Даниэль. Ты не мог быть против.

– Мысленно я был против, – так, словно это был весомый аргумент, заметил Даниэль. – Так вот. Его действительно не было в штате несколько недель, но мой доверенный источник сообщил, что месяц назад он вернулся и тут же начал активную работу. Автомобили. Частные вечеринки. Девушки. Он уже наследил в каждом клубе и каждом обществе. А это о многом говорит.

– Мне это говорит, что у него есть деньги на развлечения. И очень много свободного времени. Не более.

– Именно. И откуда у него по-твоему деньги?

Откуда? Конечно, из того же источника бесконечного богатства, откуда появлялись деньги у Анхеля Куэрво, его партнёров и других более известных личностей города. Сухой закон еще ни одного умелого дельца не оставил голодным, будь у того пара рук, голова на плечах, несколько крепких парней и возможность пересекать границу так, чтобы ни один патруль тебя не заметил.

– Я достаточно циничен, чтобы понимать, что он продаёт далеко не машины. – Уилл выпустил струйку сизого дыма, наблюдая, как та растворяется в потоке пушистых снежинок. – Толкать алкоголь противозаконно. Но твой брат занимается тем же самым.

– Да, но Кёниг занимается далеко не виски.

Уильям догадывался. Уильям догадывался, но предпочитал держать свои мысли подальше от логичных и очевидных подозрений. Он догадывался, что Алан Маккензи провозит в своих дорогих автомобилях далеко не канадский виски или мексиканскую текилу. Скользкая дорожка, по которой шёл мистер Маккензи, была опасна даже для людей его круга, и все же Уилл предпочитал не думать об этом слишком много. А то начинала болеть голова.

Уилл повёл плечами и перекатился с пятки на носок, скрипнув подошвой.

– Могу сказать, что у меня были подобные подозрения, – сухо ответил он.