Лина Вальх - Повешенный

– Довольно. Я не собираюсь слушать твои бредни снова. Ты мог говорить это своему сыну. Но я не твой сын. Ты сам мне это сказал.

Уильям знал, что слова ранят. Ранят их обоих. И все же он их произнёс. Холодно и отчётливо, как будто это было единственным, что существует в мире.

– Уилл, прошу…

Маргарет накрыла руку Уильяма своей, но он тут же выдернул ее из-под женской ладони, не отрывая взгляд от разъярённого отца. Он был похож на одного из тех быков, что поднимают подвернувшихся жертв на рога, а Уильям был для него красной тряпкой. Грязной красной тряпкой, которую нужно было побыстрее порвать на кусочки и выкинуть в мусорное ведро.

– Вон. Вон из моего дома.

Голос отца был настолько тихим, что даже в установившейся за столом тишине пришлось бы напрячь слух, чтобы расслышать слова. Но Уиллу не нужно было вслушиваться или читать по губам. Он знал, чего хочет отец. И в этом их желания полностью совпадали. Уильяму даже удалось унять бившиеся в мелкой дрожи руки и спокойно положить приборы на стол, хотя внутри все сжималось от животного страха перед сидящим напротив человеком.

– С радостью. Не имею ни малейшего удовольствия и дальше находиться там, где мне не рады.

Салфетка полетела на стол рядом с тарелкой, и Уильям спешно подскочил на ноги, вылетая из комнаты. Маргарет несколько раз окликнула его, но он не обратил на это внимания, облачаясь в пальто и шляпу. Послышался звон переворачивающейся посуды, и Уилл обернулся: отец соскочил со своего места и перевернул несколько чашек, младшие братья Уилла съёжились, а женщины спешно промакивали разлившийся чай. Генри Белл смотрел на сына, потрясая направленным на него пальцем и пережёвывая вместо рождественского ужина своё самообладание.

– И больше не смей никогда появляться тут! Неблагодарный мальчишка! Ты худшее, что могло случиться с родителями. Посмотри на своих братьев, – Генри указал на двух притихших мальчишек рядом с собой. – Вот настоящий пример преданных и ответственных сыновей. Ты должен был благодарить меня за все, что я тебе дал. Но вместо этого ты снова показываешь лишь свою ничтожность.

– Может, я и плохой сын. Но ты… Ты худшее, что могло случиться с твоими детьми. Я неблагодарный? Да, – согласно кивнул Уильям, сжимая в ладони перчатки до скрипа кожи. – За что мне тебя благодарить? За причинённую боль? Или за то, что ты позволил со мной делать? Оставь свои поучения для кого-нибудь другого. Я сыт ими по горло.

Уильям продержался дольше, чем рассчитывал. Ему даже удалось попробовать фирменное блюдо сестры, хоть он и не успел спросить, как оно называется. Да это и не было так важно сейчас. Картонные и безвольные. Уилл надеялся, что его братья избегут участи примерных сыновей, но они могли лишь вжимать голову в плечи, когда отец извергался в его сторону слюной. Когда-то и он был таким. И именно отец сделал его тем, кто он есть сейчас.

Крики отца еще некоторое время доносились из-за захлопнувшейся двери, и Уилл знал, что сейчас Маргарет кинется его успокаивать. Она всегда была на стороне отца. Но сейчас это было к лучшему. Никто не видел дрожащих рук Уильяма, никто не видел, с какой силой его пальцы впились в кожу перчаток, и никто не видел, как он остановился на дорожке и подставил лицо под хлопья пушистого снега. Уилл так и не застегнул пальто, позволяя зимнему ветру задувать под одежду, а шарф плетьми свисал с его шеи.

Гудок машины, и через несколько секунд в нос Уильяму ударил знакомый аромат мужского парфюма, от которого отмыться было сложно даже через две недели. Даниэль обнял Уильяма, и тому показалось, что ребра слегка хрустнули. Несколько раз Куэрво похлопал Уильяма по спине, словно пытался выбить из него лёгкие, а затем наконец отпустил и сделал шаг назад.

– Уилл, я уж думал, придётся тебя по всему городу искать, – Даниэль осмотрел его с таким видом, словно был родственником, а Уилл «завидным женихом, который так быстро вырос». – Ты слишком мрачный. Что-то случилось? Нужна помощь.

– Дай закурить.

Даниэль полез в карман, тут же раздосадованно выдохнул и расстегнул несколько верхних пуговиц пальто. Порывшись во внутреннем кармане, Даниэль с ухмылкой протянул Уиллу портсигар, который моментально вырвали из его рук, стоило только загнанному в клетку взгляду зацепиться за блестящую поверхность. Пальцы все еще дрожали, и Уильям слишком долго открывал хитрый замок. Когда же тот, поддавшись, щёлкнул и крышка откинулась, Уилл выронил несколько сигарет на землю, пытаясь достать одну единственную.