Андерс Рослунд - Сладких снов

Медленно, позволяя Гренсу заглядывать ей через плечо, женщина прокручивала документ с фотографиями. Здесь были все, кто за последние пять лет ушел с предприятия с высокой текучестью кадров. Они успели просмотреть четырнадцать личных дел, с приказами и фотографиями, когда вдруг Гренс дернулся… Грудь…

– Задержитесь, пожалуйста.

Комиссар поднес распечатанный снимок к экрану. Мужчина был даже в той же самой рубашке.

Плечи, торс, руки – все совпадало.

Цвет кожи, волос – все.

Осанка…

– Вот…

Даже кольцо на мизинце левой руки.

– Кто он?

– Это было еще до меня…

– Можете показать файл?

Когда дама легким нажатием клавиши открыла личное дело бывшего сотрудника, его портрет увеличился. Теперь Гренс смотрел в глаза тому, кого искал, а тот – в глаза Гренсу.

Темно-русые, на скандинавский манер, волосы.

Белоснежная кожа.

Немного полноват, пожалуй, но с мускулами все в порядке.

Круглые щеки, трехдневная щетина и губы – припухлые, хотя он и сжимает их перед камерой.

– Карл Хансен.

Она открыла следующее окошко личного дела.

– Продавец, проработал у нас… ну да, восемь месяцев. Уволился год назад.

Они снова посмотрели друг на друга, Эверт Гренс и мужчина, который стоял за спиной голой девочки. До сего момента безликий.

– Адрес?

– Когда он здесь работал… Лердаль, здесь написано. В паре миль отсюда.

– А если ввести этот адрес в обычный поиск? Он до сих пор там живет?

Она бросила на комиссара взгляд, который мог означать только «а с какой стати я должна это делать?», тем не менее открыла поисковую программу. Как видно, дама поняла, что чем быстрее шведский полицейский получит то, что ему нужно, тем быстрее она от него отделается.

– Да. Он до сих пор живет там.

– Можете записать название улицы и номер дома на обратной стороне?

Гренс перевернул лист с распечатанным снимком, из которого незадолго до того вырезал Карла Хансена, и положил на стойку.

Она все записала. Карандашом, который громко царапал бумагу.

– Хотите знать, кто еще там живет?

– Да, можете посмотреть?

Она приложила палец к экрану, провела под текстом.

– Еще два человека с такой же фамилией и по тому же адресу. Женщина тридцати четырех лет, которую зовут Дорте, и девочка девяти лет, Катрине.

– Отлично, спасибо.

Только она вздохнула с облегчением, оттого что все наконец закончилось, как Гренс продолжил:

– Надеюсь, вы понимаете, что то, о чем мы только что говорили, не для посторонних ушей. Я имею в виду как ваших коллег, так и всех вне этого здания.

Ее взгляд можно было истолковать, пожалуй, как недружелюбный. Женщина повернулась спиной к начальству за стеклянной стенкой.

– Да, но если они спросят, я расскажу все как было.

То есть как неприятный шведский старик ворвался в офисный корпус и стал приставать к ней с вопросами о вещах, к которым не имеет ни малейшего отношения. И как она просила его удалиться, пригрозив вызвать датскую полицию.

Выйдя на проливной дождь, Эверт Гренс забыл раскрыть зонт. Совсем как на скамейке на кладбище. С той только разницей, что на этот раз он не стал ложиться на спину плашмя, позволив каплям разбиваться о лоб и щеки. На подобные удовольствия у Гренса просто не оставалось времени. Он и сам не мог понять, в чем здесь дело, но мысль о том, что надо торопиться, укреплялась все больше с каждым шагом, пока он, петляя между лужами, удалялся от офисного здания. Ведь чертова фотография была послана анонимом не просто так. Кто-то рассчитывал на то, что инспектор полиции из Стокгольма незамедлительно прибудет именно сейчас, именно в этот город.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

По-шведски «kärlekört» – «злак любви», по-русски это растение называется «очиток» или «заячья капуста», международное название – «хилотелефиум». (Здесь и далее примеч. пер.)

Йон Блунд – фольклорный персонаж, человечек, навевающий детям сны. Текст колыбельной, о которой идет речь, написал Г.-Х. Андерсен.