Евгений Кравченко - Прости меня

– Рад за вас! А ваше имя? Или ответите по киношному: «зовите меня он» или «мое имя нельзя произносить вслух»?

– Почему же? Это далеко не секрет – меня зовут Незнакомец.

– Отличное имя! Располагает к доверию!

– Зато не отвлекает на формальности, – Незнакомец улыбнулся, впервые за разговор. – Садись, Кирилл, в ногах правды нет. Тебе еще предстоит сделать трудный выбор.

– Выбор? Что еще за выбор?

Кирилл смотрел на Незнакомца пристально, но тот даже не поднял взгляда, продолжая играться с монеткой.

– Давай так… – Незнакомец вновь заговорил. – Я тебе кое-что расскажу, а ты послушаешь.

– Но я…

– И не стоит меня перебивать. Надо всего лишь выслушать, – голос Незнакомца на одно мгновение приобрел неприятную холодную звонкость, пробежавшую по спине мелкой дрожью.

Кирилл поежился, словно хотел сбросить с себя ощущение от последних слов Незнакомца. Он огляделся и ушел в противоположенный угол, где тоже устроился на полу. Незнакомец холодно улыбнулся и кивнул.

– Я не буду говорить много, всего лишь напомню кое-что…

– Напомните? Интересно! Давайте! Незнакомец вы, сон наяву или галлюцинация – мне все равно. Важнее понять, ради чего этот балаган и кто его устраивает.

– Хорошо! Этот «балаган» устроен в твою честь. Ты его придумал, тебе и карты в руки! Или ты все еще пытаешься отрицать очевидное?

Кирилл до последнего отгонял от себя эту назойливую, пробивающуюся к сознанию мысль о том, почему эта ситуация кажется такой знакомой. Книга! Он написал в своей последней книге именно об этом.

– Да, это дело твоих рук, вернее фантазии, прежде всего. Комната. Место, в котором вершится судьба отдельно взятого человека.

Кирилл еще раз осмотрелся. Отрицать то, что он уже и сам понял, было глупо: он как-то оказался в собственном, созданном на страницах книги, мире. Однако странное ощущение от ожившей, материализовавшейся фантазии почему-то тяготило. Теперь он понял и то, что неуловимо ускользало ранее – фотографии на стене, как и в его книге, это все те, кто хотя бы ненадолго прикасался к его жизни.

– Ты все знаешь лучше меня. И даже то, – продолжал Незнакомец, – что нужно сделать выбор и угадать того, кто на тебя обижен. Причем так сильно, что этот груз тянет вас обоих в преисподнюю. Если угадаешь, и сможешь это исправить – продолжишь свое бренное существование. Нет – умрешь!

Холодный страх сковал все мышцы. Горло пересохло. В реальность происходящего верилось все труднее.

– У тебя пять ночей или "снов", как ты их называешь, в течение которых ты должен сделать свой выбор. Бла-бла-бла… зачем я рассказываю это тому, кто знает комнату лучше всех на свете?

– Почему пять?

Незнакомец не спешил с ответом, обратив свой взор на монету, которую все это время продолжал перекатывать между пальцами.

– Если вы утверждаете, что я в своей же книге, то там было шесть попыток, – не унимался Кирилл. В его голосе сквозило подозрение.

– Сейчас тебе об этом лучше не знать, поверь моему опыту! – Незнакомец сказал это между делом, сосредоточившись на монетке, кажущейся невесомой.

Кирилл расхохотался, да так, что из глаз потекли слезы. Все напряжение, весь страх выплеснулись наружу через истеричный смех, который терзал его легкие и горло так нещадно, что местами переходил в неприятный свистящий хрип.

– Все, стоп! Тайм-аут! – немного успокоившись, хоть и продолжая время от времени всхлипывать, Кирилл вытер глаза от слез и поднял вверх обе руки. – Давайте прекратим. Где эти шутники? Эй… Выходите. Розыгрыш удался. Вот ведь! Чуть не поверил. И вы неплохо играете. Видимо, актер, да? Простите, не помню вас… вроде видел где-то в фильме, но не помню в каком.

Незнакомец ничего не ответил. Он серьезно и пристально смотрел на Кирилла.

– Ой, да бросьте вы! Я же уже все понял, хватит этих игр.

В ответ Кириллу была тишина.

– Ну, хорошо! Вам ведь заплатили, надо доиграть до конца. Отлично! Я подыграю. Итак, – Кирилл опустил голову и посмотрел на фотографии, словно вросшие в прозрачный пол. – Кто тут у нас?

Кирилл быстро пробежался взглядом по первым попавшимся фотографиям и остановился на портрете мужчины среднего возраста, с грустными глазами и печальной улыбкой.

– Вот, скажем, неплохой выбор. Сережка Решетников. Одноклассник мой. Я уже и забыл о нем. Если бы не ваш дурацкий розыгрыш, то и не вспомнил бы. И где вы только фото его достали? – вопрос Кирилл адресовал неведомым «кому-то», кто обязательно должен был присутствовать там, за стенами, поэтому спросил нарочито громко. – Так вот! Сережка… Я помню, что мы как-то стекла разбили в кабинете директора. Меня поймали, его нет. А я все на Серегу свалил. Ему тогда сильно досталось. Мы и не дружим с тех пор. С класса восьмого, когда все и произошло!