Кристиан Винд - Интроверт

В такие грустные мгновения меня не радовали даже пушистые розовые котята, прикрывающие глубокие царапины на стенах трейлера. Хотелось только одного – уснуть, чтобы, проснувшись вновь увидеть улыбающееся лицо мамы, тающей в больших и теплых руках неуклюжего отца.

– Софи, я ухожу, – сухо проговорил голос над моей сонной головой, а затем губы, пахнущие дешевой помадой, чмокнули меня в щеку. – Помни – если что-то пойдет не так, возьми деньги из моей сумочки и уходи из дома.

– Да помню я, – отмахнулась я, широко зевнув. – Не в первый раз же, мам.

Повернувшись на бок, я сощурилась от яркого света, бившего в мое заспанное лицо. За мутными стеклами трейлера, занавешенными линялыми занавесками, уже стемнело. Должно быть, я незаметно вырубилась, лежа в кровати.

Придирчиво оглядев себя в отражении зеркала, висящего на входной двери, мама бегло оглянулась, окинув меня прощальным взглядом. А затем, тяжело вздохнув, распахнула узкую скрипучую дверцу, выскользнув в темноту.

Я поднялась на ноги, едва не приложившись лбом о нависающую над постелью книжную полку, потянулась и пригладила спутавшиеся волосы.

У меня ужасные волосы – тяжелые, темные и густые, они обладают таким скверным характером, которому позавидовал бы сам Гринч. В этом году я перестала их подстригать, и теперь темно-каштановые пряди струились по моей спине, свободно спадая ниже лопаток.

Как бы я ни старалась их пригладить или расчесать, они все равно упрямо топорщились во все стороны, отчего вокруг меня то и дело возникал «волосяной ареол», как говорил один мой приятель из старшей школы.

Но, к счастью, до школы оставалось еще несколько дней. А потому я просто прилизала свою вздорную копну ладонью, критически окинув себя взглядом в помутневшем от времени зеркале.

От матери мне достались большие светлые глаза и бледная кожа, которая при ярких лучах света отливала зеленовато-синим оттенком. А еще – нездоровая худоба и смешные длинные ноги с острыми коленками, похожие на лапки кузнечика. Об этом, кстати, мне также неоднократно напоминал тот самый приятель из школы. От отца мне не досталось ничего. И это расстраивало больше всего на свете.

Я стянула с крючка свою сиреневую олимпийку и как попало натянула ее на себя. Несмотря на то, что на улице только начался сентябрь, было уже заметно холодно. К ночи с моста вниз стекал пронизывающий ветер, сковывая гетто своим ледяным дыханием.

Болтаясь вчера по убогим улочкам между одноэтажных домов, я успела так сильно продрогнуть, что этим вечером решила надеть на себя не только любимую кофту цвета весенней фиалки, но и легкую спортивную куртку. Мой образ дополнили узкие синие джинсы с дырками на коленях и те самые стоптанные кроссовки, которые я никак не могла сменить на новые.

Еще раз поглядев на свое отражение, дрожащее в мутном стекле, я удовлетворенно хмыкнула. Я выглядела именно так, как и должна выглядеть девушка-подросток, коротающая лучшие годы своей жизни в самом отстойном месте на всем земном шаре.

– Привет, Софи, – прозвенел тонкий голосок, стоило мне лишь ступить за порог трейлера. – Куда ты идешь?

Два пытливых черных глаза остановились на моем лице – примерно на уровне переносицы. Маленькая Хелена, пятилетняя дочка мексиканской парочки толстяков, живущих неподалеку, радостно бегала вокруг меня, напевая какой-то приставучий мотив.

У Хелены выраженное косоглазие. Наверное, это как-то лечится. Если захотеть. Но ее родителям было плевать. Именно поэтому Хелена постоянно ошивалась на улице.

– Я не знаю, – честно ответила я. – А ты почему не дома? Сейчас ведь уже поздно.

– Мама бьет папу, – прощебетала девочка, тряхнув курчавой головой. – Говорит, что он снова пропил все, что заработал. Так что я пока посижу здесь, ладно?

Я закатила глаза. Бесконечные разборки в мексиканской семье тянулись столько, сколько я здесь жила. И заканчивались одинаково – громкими криками и вздохами, от которых даже у самых пошлых лицо шло неровными пятнами. А затем, спустя какое-то время, на свет появлялась еще одна никому не нужная Хелена. Или Хосе.

– Можешь пойти ко мне и посмотреть телек, – я поддела входную дверь вагончика ногой. – Скоро начнется сериал про летающих пони. А в холодильнике, кажется, осталось немного клубничного мороженого…

– Ух ты! Спасибо, Софи! – смуглая девочка повисла на моей талии, смешно дрыгая пухлыми ножками. – А ты не посидишь со мной вместе?

– Думаю, я уже немного старовата для такого досуга, – я качнула головой. – Я хочу немного размяться.