Айгуль Малахова - За стеной

– Отдыхайте, приходите в себя, мы непременно вернемся к вам, – доброжелательно сказал Илья Сергеевич, поворачиваясь к двери, давая понять, что разговор подошел к концу.

После ухода врачей я закрыла глаза. Лежала, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях. Но сознание выдавало лишь одну картинку: заснеженный лес и глубокие сугробы. Память была девственно чиста, как записная книжка новенького телефона. Стоп. Телефон. Если я помню о том, что телефоны сейчас мобильные, значит, доктор права и все не так уж плохо. Я лежала, пытаясь расслабиться, но беспокойный мозг пытался найти какие-то зацепки, связующие меня с прошлым. Помимо сугробов и деревьев, появилось воспоминание о том, как я шла по этому лесу. И на дорогу выбралась значительно позже. Значит, бросили меня не на дороге, как решила Софья Ивановна, а в глуши. Бросили умирать? Была в моих размышлениях какая-то неувязка, и интуиция нашептывала об этом. Не сейчас. Расслабься и отдыхай. Сон сковал потрясенный разум, и я отключилась.

– Милая Аня. Вы не представляете, как вкусно получается! – Инна Валерьевна комично закатила глаза и причмокнула губами, представляя сейчас торт по рецепту, который сама же и описывала. Я молча кивала. Мы вышли «погулять» из палаты в больничный коридор. В коридор надо было выходить в масках, мне уже рассказали о пандемии, охватившей мир, и о многом другом. Инна Валерьевна старалась вовсю, просвещая меня по всем жизненно важным вопросам. Сейчас я вынуждена была битый час выслушивать о различных кулинарных шедеврах, которыми в изобилии владела моя соседка по палате.

Прошло уже две недели с тех пор, как я оказалась в больнице. Впервые добравшись до зеркала, я долго и жадно всматривалась в незнакомое лицо. Это был чужой облик, и так непривычно было видеть его в зеркальной глади. «Кто ты?» – вновь и вновь задавалась я вопросом, пристально глядя на свое отражение. Но в моей душе не отозвалась ни одна струна. Незнакомое лицо так и осталось чужим. Даже вызывало страх.

Меня подвергли всем исследованиям, которые были доступны обычной провинциальной больнице. Обследования показали, что с моим организмом впору отправляться в космос, никаких патологий не было выявлено. А память между тем была все так же чиста, как в день обнаружения меня на дороге в лесу. И никаких предвестников того, что воспоминания вернутся, не было. Информацию обо мне передали в полицию, но никто меня пока не искал. Имя я выбрала себе произвольно, чтобы меня было можно хоть как-то называть. Придумала себе имя: Анна Найденова… С каждым прожитым днем отчаяние все глубже запускало ледяные щупальца в мою измученную душу. Мысли о том, что я так и могу остаться навсегда Аней Найденовой без прошлого, терзали мозг изо дня в день. Из реанимации меня давно перевели в обычную палату, где находилась Инна Валерьевна, которая каждый день с удовольствием упражнялась в моем просвещении. Доктор Илья Сергеевич часто вызывал меня в кабинет и подолгу беседовал. Показывал какие-то картинки, проводил бесконечные тесты…

– Вы очень развиты! Интеллект у вас довольно высокий! – удовлетворенно воскликнул он как-то раз после очередного теста. – Странно, учитывая, что вы ничего не помните о своем прошлом… Такое ощущение, что вашу память выборочно искромсали, отрезав только ту часть, в которой хранятся ваши личные воспоминания, оставив нетронутыми общие знания… Ретроградная амнезия.

…Сидя в коридоре на кушетке, обтянутой дерматином, мы наблюдали за санитаркой, которая яростно водила шваброй с тряпкой по полу. Вскоре увлекательное занятие – наблюдение за чужой работой – было прервано появлением другой санитарки. Женщина, запыхавшись, подбежала к занятой коллеге, зачастила:

– Тань, когда здесь закончишь, иди в гинекологию, там некому убирать. У меня отделение урологии и челюстно-лицевое в нагрузку.

– Что ж такое! – зычно гаркнула дородная санитарка. – Когда же они людей наберут! Совсем работать некому! Уволюсь к чертовой матери!

Незначительный разговор зародил в моей голове какие-то смутные мысли. Что если попробовать поговорить о работе… Я понимала, что надо искать выход из сложившейся ситуации. Искать работу, жилье. В конце концов, доктор Софья Ивановна права: надо радоваться тому, что я жива…

Проходя мимо нас, Илья Сергеевич внезапно остановился:

– Анна, зайдите ко мне. Сейчас, если не заняты, – и торопливо зашагал по направлению к ординаторской. Я встала с места и последовала за ним. Несмело постучав, после приглашения вошла в кабинет.