Либба Брэй - Логово снов

Господи, ну что она за идиотка.

И платье это она тоже ненавидела. Эви все врала: оно совершенно ей не к лицу. Просто такой Эви хотела ее видеть – такой все хотели ее видеть: доброй старой Мэйбл. Надежной, предсказуемой Мэйбл. Жизнерадостной, всем довольной Мэйбл.

Вот вернусь домой и сожгу платье на фиг , подумала она.

Джерико меж тем предавался старой привычке: сжимал и разжимал кулаки. Раньше Мэйбл находила ее эксцентричной, но очаровательной. Сейчас она решительно действовала ей на нервы.

– Кофе хочешь? – спросил Джерико.

Это было предложение мира, Мэйбл это понимала, но идти навстречу не намеревалась. Она покачала головой.

Джерико прошел через комнату и налил себе чашку кофе, которого совсем не хотел. Правда была в том, что Джерико хотел Эви, но не знал, сможет ли ее получить. Мэйбл он получить мог, но не знал, хочет ли. Ни тот, ни другой сценарий радости ему не прибавлял. Больше, чем когда-либо, ему хотелось, чтобы пришел кто-нибудь умный и объяснил ему его собственные эмоции, и про девушек тоже, чтобы он понял наконец, как это – когда все правильно.

– Я поцеловал тебя, потому что хотел, – сказал он некоторое время спустя.

– Это ты просто доброту проявляешь?

– Нет. Правду говорю.

– Если хочешь еще меня поцеловать, можешь сделать это, – сказала Мэйбл. – Но только если правда хочешь. Я, видишь ли, не Эви. И никогда ею не буду.

Джерико потянулся и взял ее за руку; у Мэйбл внутри все сжалось. Что, вот что это означает? Просто братскую симпатию или какую-то более глубокую страсть? Это не поцелуй, ежу понятно. Все кончено , траурно прошептал мозг. Надежда еще есть , встрепенулось сердце. Истинно опиумная тщетность надежд, или как он там сказал? Что ж, Мэйбл сейчас готова была заказать двойную дозу.

Лин на кушетке тоненько вдохнула; пальцы ее напряглись, потом снова обмякли.

– С ней все хорошо? – на автомате спросила Мэйбл.

– Думаю, да, – отозвался Джерико и встал. – Но нам надо бы смотреть за ними повнимательнее.

– Да, конечно, – сказала она, ненавидя его за правоту и себя – за то, что кругом ошибалась.

Руины станции пневматической подземки затопил рокочущий вой. Странные, светящиеся создания сыпались на пыльные рельсы. Двигались они, как раненые животные, во что бы то ни стало намеренные выжить: дергаясь, извиваясь под бьющими изнутри, как молнии, вспышками адреналина.

– Сонсонголодныйголодныйсон … – завывал хор.

Они лезли из трещин в стенах, будто тараканы. Мемфис уже насчитал пять, нет, десять, нет, уже дюжину, по меньшей мере. До ворот оставалось футов десять. Он мертвой хваткой вцепился в кости Вай-Мэй, а свободной рукой держал Тэту, крепко переплетясь пальцами.

– Бежим, – крикнул он, и они четверо припустили через платформу и вырвались в открытые ворота. Призраки позади негодующе зарычали.

– На станцию – куда? – взвизгнула Тэта.

– Туда! – Мемфис метнулся влево фонариком и замер.

Он выбросил руку вбок, чтобы остановить остальных, потом снова осторожно посветил вперед. Припыленный луч поймал призрачную женщину в голубом платье. Голова ее мотнулась в их сторону. Она принюхалась, завернула верхнюю губу, показала пилу зубов.

– Не двигайтесь, – прошептал Мефис. – Стойте… совершенно… неподвижно.

Синее платье нетвердо шагнуло вперед, снова принюхалось, покачалось неопределенно. А потом распахнуло пасть и завизжало. Из тьмы ответили другие крики – рев богомерзкой армии.

Фонарик вправо – кажется, там коридор пока пуст.

– В другую сторону, – крикнул он, и они бросились дальше, в глубину подземки.

– Не хотелось бы говорить, что я вам так и говорила, – поделилась Эви (голос ее прерывался на бегу), – но таки да, вообще-то я вам так и говорила.

– Побереги дыхание, – выдохнул Сэм. – Оно тебе еще понадобится.

Мемфис глянул через плечо на зеленые фигуры, мелькающие между арками опор. Уже целая стая гналась за ними, корчась и извиваясь; ее жуткие лающие рыки звенели над путями и отскакивали от стен. Не то предостережение – не то зов о подкреплении.

– Осторожно! – Мемфис едва успел отдернуть Сэма, ботинок которого чуть не угодил под деревянную покрышку контактного рельса.

– Спасибо, друг, – выдавил дрожащим голосом тот. – В жареном виде я не очень.

– Погоди с благодарностями, впереди еще тоннелей на много миль. И куча мест, где эта дрянь может прятаться.

– Поднажмем, – подала голос Тэта. – Я вижу впереди станцию. Это должен быть «Бруклинский мост».