Либба Брэй - Логово снов

– Я про сегодня. Про то, что было днем.

– А. Ну… за этим друзья и нужны. Только отныне и вовек больше никаких секретов. Ни с чьей стороны.

– Больше никаких секретов, – согласилась Лин.

– Я попробую поговорить с мисс Проктор. Увидимся ночью, в обычном месте?

Она кивнула.

– И завтра тоже.

– Ах, да. В полдень. – Генри состроил рожу и глянул через ее плечо, туда, где миссис Чань производила смотр войскам… то есть ресторану. – Пугающая женщина твоя мама, кстати сказать.

– Ты и половины того, что она может, не видел, – со вздохом сказала Лин.

– Когда Луи приедет, я его сразу же приведу к вам на клецки. Ему жутко понравится, – пообещал Генри. – И я жду не дождусь забрать у тебя мою счастливую шляпу. Луи подарил ее мне в первый вечер, как мы встретились. Просто снял со своей головы и нахлобучил на мою. Если хочешь, я попрошу его привезти еще парочку из Нового Орлеана – одну для тебя, другую для Вай-Мэй. Тогда мы сможем организовать первый в мире сновидений сентиментальный барбершоп-квартет [40]. Запор, запор, запор, запо-о-о-ор ! – пропел он.

– Ты все-таки самый странный человек из всех, кого я в жизни знала, – констатировала Лин.

– Ну, вот ты опять со своими комплиментами.

Что-то висело на Лин… что-то ей нужно было ему сказать. На самом деле просто ощущение, его еще поди в слова облеки…

– Лин! Уходи с холода сию же секунду! – закричала изнутри миссис Чань, слегка заглушенная стеклянной дверью.

– Чу! Мать зовет, прекрасная Джульетта, – сообщил Генри, отвешивая ей подлинно шекспировский поклон. – Я прочь лечу! О, прочь! Фу! Фу!

И он задним ходом утащил себя за шиворот на улицу.

Лин покачала головой.

– Точно самый странный, – пробормотала она себе под нос, глядя ему вслед и дивясь, как сильно уже по нему скучает.

Поработав в свое время в цирке, Сэм умудрился смыться оттуда с очень недурным фраком, пошитым ему по мерке русским тату-мастером, который, по счастливому совпадению, еще и здорово управлялся с портновской иглой. Фрак всегда делал его центром всеобщего внимания: Бородатая Женщина Рут и Мальчик-Волк Джонни всякий раз одобрительно мерили его взглядом с головы до ног, стоило ему выйти на арену в «хвостах» – так они называли этот предмет туалета. Возможно, он и Эви сегодня немножко очарует?

Но стоило ему навострить лыжи в Даблъю-Джи-Ай, как его буквально с порога сняла записка.

Хочешь узнать побольше про ту радиодеталь, приходи сегодня вечером в магазин. В девять.

Черт, Эви озвереет, что он пропустил ее шоу, – и ее сложно в этом винить. Но этот осведомитель – не из тех ребят, что дают вторые шансы. Может, хоть Эви потом даст?

Бальная зала «Уинтроп-отеля» была под завязку забита всякой шикарной публикой. Сэм даже забоялся, что не найдет в этой толчее Эви. Впрочем, все оказалось донельзя просто: главное, идти на смех и аплодисменты. Разумеется, Эви была там – и восседала, между прочим, на чучеле аллигатора.

– …он попросил прочесть его часы, я прочла и увидала его в чем мать родила – он оказался одним из этих, нудистов. Сами понимаете, по радио я такого сказать не могла…

Сэм решительно протолкался через толпу почитателей в первые ряды. Эви в своем полночно-синем вечернем платье, отороченном пухом марабу, и в рассыпающей сполохи повязке из стразов через лоб была столь ослепительна, что зрелище это вышибло из него весь дух.

– Уж не мой ли это ненаглядный нарисовался? – оскалилась она, сверкая глазами; увы, ни в каком фраке не хватит магии, чтобы отвратить грядущую бурю.

– Он самый, прекраснейшая из Котлеток. Могу я тебя умыкнуть на минутку?

– Прости, свободна я была в девять, – пожала плечами она.

– Я знаю. Как раз собирался все тебе об этом рассказать, – он многозначительно поглядел на остальных.

– Продолжайте тут без меня. Обернусь через мгновение, милые, – распорядилась Эви, отвешивая шикарной публике поклон.

– Тебе полагалось прийти ко мне на радио, Сэм! – прошипела она сквозь зубы, продолжая сверкать улыбкой, достойной рекламы зубной пасты.

Когда они проходили мимо, гости вечеринки разражались бурными аплодисментами.

– Последние два часа я провела с мыслью, что ты сейчас истекаешь кровью где-нибудь в канаве, – продолжала она. – Теперь, когда ясно, что с тобой все в порядке, я не прочь посмотреть, как ты будешь истекать кровью где-нибудь в канаве.

– Оу, Котлетка, выходит, ты по мне скучала!

– Ты вообще слышал, что я сказала?