Либба Брэй - Логово снов

– Пока, Сэм, – сказала Эви, качая головой.

Толкая дверь в студию, Эви оглянулась на шоу, которое тем временем продолжалось на улице. Девушки строили глазки Сэму, Сэм в ответ сиял, встряхивая падающим на глаза черным чубом. Где-то внутри Эви ужалила ревность. Ей захотелось поцеловать Сэма здесь, при всех, чтобы им стало ясно: он бесспорно и бесповоротно принадлежит ей. Правда, на самом деле он ей не принадлежал – все это была игра. Деловое соглашение. И влюбленность в Сэма Ллойда сейчас стала бы вишенкой на торте самых худших идей, какие только приходили ей в голову.

– А ну прекрати это, Эви О’Нил, – сказала она себе под нос. – Прекрати сию же минуту.

К ее удивлению, в глубокой тени под огромными золочеными часами в стиле ар-деко в холле студии обнаружилась Сара Сноу.

– Вы собираете толпы, мисс О’Нил, – сказала она, глядя наружу, на волны восторженных фанатов, все еще местами кричащих: «Эви! Эви!»

– Ох, ну… – Все слова вдруг как-то разом кончились. – У вас тоже есть поклонники, мисс Сноу.

– Не такие, как ваши, – сказала Сара, не отрывая взгляда от толпы. – А иначе бы мистер Филипс не грозил закрыть мою передачу. Судя по всему, наш начальник полагает, что возвращать заблудшие души Иисусу не так весело и не так прибыльно, как заниматься психометрией в прямом эфире. Для ложных пророков у него деньги есть – но не для истинных.

Ее глаза вспыхнули – но лишь на короткое мгновение; затем безмятежная улыбка вернулась на свое привычное место.

– Должна признать, я восхищаюсь вашей отвагой, мисс О’Нил.

– Моей – чем?

– Отвагой. Ну, да, конечно. Это очень смело с вашей стороны – брать в руки все эти предметы, которые неизвестно кто принес. Многие бы побоялись.

– Чего побоялись? – не поняла Эви.

– А вот и наша радиозвездочка! – прогрохотал мистер Филипс.

Он уже шагал к ней, размахивая газетой; за ним тянулся, повиливая, шлейф из секретарей и репортеров.

– Отличный выход на бои вчера вечером. Вы двое напрочь затмили боксеров, – воскликнул он, демонстрируя «Дейли ньюс», где на первой странице Сэм и Эви сидели у самого ринга. – Говорю вам, мне бы двадцать таких девиц, и чтобы каждая – копия Эви. Надеюсь, я ничему не помешал?

– Конечно, нет, мистер Филипс, – кротко ответила Сара Сноу. – Я как раз говорила мисс О’Нил, как я восхищаюсь ее храбростью.

– Енто вы про что толкуете? – принюхался какой-то репортер.

– Про сонную болезнь, разумеется. В конце концов, никто не знает, как люди заболевают. Кто угодно может оказаться носителем болезни. Любой предмет может быть заражен.

– А это, между прочим, правда, – вцепился в идею журналист. – Вы никогда этого не боялись, мисс О’Нил?

– А, ну… – весьма содержательно выразилась Эви.

Никогда прежде она об этом не думала, но теперь сомнение червем пробурилось ей в голову. Что она знала о предметах, которые люди приносят на шоу? А о самих людях? Вообще-то ничего. По крайней мере, до тех пор, пока не зароется по локоть в их тайны – а тогда уже будет слишком поздно.

– Ну-ну-ну, наша Эви совсем не боится какой-то там маленькой старой сонной болезни, – громыхнул мистер Филипс, отмахиваясь от идеи, как поступал со всем, что не касалось лично его. – Она по большей части свирепствует в даунтауне, так? Все дело в гигиене. И уверяю вас, люди оттуда не бывают в Даблъю-Джи-Ай.

– Разумеется, мистер Филипс, у нас все отлично. Но все же трудно угадать, c чем столкнешься, когда копаешься в чьих-то тайнах, – сказала Сара Сноу.

Ее улыбка догнала слова лишь на пару секунд позже нужного.

– Этим ребятам нужна наша фотография в студии, Эви, – распорядился мистер Филипс, провожая ее и хвост репортеров к сверкающим лифтам.

Когда решетка закрывалась, отсекая огромный мраморный холл и толпу почитателей по ту сторону стеклянных дверей, Эви заметила, что Сара Сноу все еще стоит там, в черной тени часов, и провожает ее пристальным взглядом.

Почему-то в этот миг Сара была похожа на кошку, следящую за мышкой.

Но в следующий миг Эви уже была на радио, и ее голос летел во все концы страны, которая неистово аплодировала ей. После эфира фанаты оккупировали весь квартал, охотясь за ее автографом, и Сара Сноу как-то незаметно забылась.

Эви решила пройтись пешочком десять кварталов до «Уинтропа», чтобы как следует накушаться восхищенных взглядов на улицах.

– Пенни для бывшего солдата, мисс?

Грязный, небритый мужик на кресле-коляске затряс ей в лицо своей чашкой. Эви узнала ветерана, которому подавала деньги в первую свою неделю в Нью-Йорке.