Михаил Туров - Тодариум

Папа кивнул, и все приступили к ужину после молитвы.

На следующий день, к вечеру, выяснилось, что Мэджи пропала. Общими силами жители маленького городка во главе Ричарда Лонелла и Грега Хошта, заместителя начальника угледобывающей шахты, мы искали Мэджи везде, где только могла просунуться маленькая девчонка.

Не было ни следов, ни зацепок или даже намека на то, куда она могла деться.

И когда через неделю все сдались и расползлись по своим делам, словно ничего не произошло, я пришел к отцу с просьбой продолжить поиски. С выступающими от недоедания рёбрами, втянутыми скулами и печальными глазами – вот как я выглядел, когда просил помощи, чуть ли не валяясь в главном зале церкви.

Невилл не отходил от меня ни на шаг и носил с собой маленький револьвер – в случае, если мы встретим похитителя Мэджи. Про оружие знал только я, хотя у меня были подозрения, что отец тоже догадывался.

Отец согласился помочь, и еще около недели мы ходили по домам Ловирдейла, заглядывая на чердаки и в подвалы, но Мэджи не было нигде.

Папа практически перестал публично появляться в церкви после того, как на одно из них заявился отец Мэджи и на весь зал заявил, что в пропаже его дочери виноват святой отец Ричард Лонелл:

– Как тебе хватает наглости произносить имя моей дочери перед молитвой, ты, сукин сын! Вы что, слепые? – обратился он к людям, – моя дочь была помешана на этой Библии, она была помешана на нём! Он затуманил ей всю голову, все мысли, он превратил мою малышку… он…

Отец Мэджи упал на колени, закрывая лицо руками.

– Он дьявол во плоти! Вы посмотрите на него!

Лицо отца не изменилось, он только прикрыл глаза, явно сдерживаясь от наплыва эмоций.

Прошло немало времени, прежде чем я снова вспомнил про свой странный сон и решился рассказать об этом отцу – не как в качестве вопроса, что же это могло быть, а в качестве воспоминания о Мэджи.

Он ударил меня. Слегка замахнулся и дал пощечину, а после взял за подбородок:

– Эта чепуха, а не воспоминание. Сны – это искаженное восприятие, понимаешь, Никлас? – жёстко проговорил отец.

Впервые за свою жизнь я испугался отца.

Впервые за свою жизнь я засомневался, является ли сон – сном, или это может быть чем-то другим. Чем-то настоящим.

Зимой я вновь вспомнил об этом сне, что-то навеяло об этом еще с утра. А вечером приехал Грег Хошт с целым прицепом дров и угля – это была обычная поставка для всех жителей города.

Изначальное желание рассказать об этом сне мистеру Хошту было невыносимым: неизвестное внутреннее желание так и подсказывало, что рассказать об этом будет правильно. Не успел я и начать, как почувствовал на себе властный взгляд отца, так и говорящий: «Не смей этого делать».

Даже когда я отвернулся, его взгляд маячил перед глазами. Про мой сон так никто и не узнал. Мистер Хошт пожал мне руку и отцу, лишний раз поблагодарил за работу и уехал обратно в город по проезженной тропе.

Поздней зимой про сон впервые вспомнил не я, а отец. Попросил рассказать всё, что я о нем помню, и когда я это сделал, произнес:

– Сложно не заметить, как этот сон тревожит тебя. Ты винишь себя в том, что Мэджи пропала, но здесь нет твоей вины.

«Она полностью твоя» – практически вырвалось у меня.

Я ничего не ответил, лишь отвернулся в сторону – по непонятным мне причинам, разговор мне казался тошным.

– Никлас, кому ты рассказывал про свой сон? – аккуратно спросил отец.

– Только тебе, – сразу ответил я.

– Это очень важно, сынок. Ты уверен? – он схватил меня за руку.

Мы находились в служебном коридоре церкви. Чтобы не стать жертвой взгляда отца, я глядел на догорающую свечку у деревянной лестницы, ведущей наверх.

– Да, да, и еще раз да! Почему тебя так волнует мой сон? Или это был вовсе не сон? – вырвавшись из его рук, крикнул я.

– Вот! Вот, ну конечно… – отец сделал шаг назад.

Из-за рясы складывалось впечатление, что парит, а не делает шаги.

– Теперь я более чем уверен, что Лео в этом виноват, сынок. Лео, – он схватил меня за плечи, – он любил беседовать по ночам с Мэджи, она постоянно мне рассказывала про это… он… дьявол, сынок. Он – настоящий дьявол, – продолжая смотреть на меня, закончил отец.

Я ждал, когда он меня снова ударит, ведь я ответил, что слышал отчетливо его голос. Мэджи и Ричарда Лонелла.

Удара не последовало, как и ответа. Он молча указал мне рукой на выход из церкви, и сам пошел за мной. Из рясы появилась рука, и указав пальцем на сарай, мы пошли туда.