Ларс Кеплер - Контракт Паганини

Йона с Сагой шли по коридору, рассуждая, сможет ли Пенелопа Фернандес помочь им продвинуться дальше.

– Думаю, она скоро заговорит, – предположил комиссар.

– Не уверена. Как бы она не закрылась окончательно.

Анья Ларссон вышла из своего кабинета и встала в коридоре, несчастными глазами глядя на Йону с Сагой. Йона, завидев ее, широко улыбнулся, помахал и вошел в зал заседаний. Увидеть, как Анья сложила большие и указательные пальцы в сердечко, Йона уже не успел.

Комиссар с Сагой закрыли за собой дверь и тихо поздоровались со всеми, кто уже сидел за столом.

– Начну с того, что версия о левоэкстремистском покушении больше не рассматривается, – объявила Сага.

Вернер что-то прошептал Поллоку.

– Не рассматривается, верно? – громче повторила Сага.

Вернер поднял на нее глаза и кивнул:

– Верно.

– Начните с самого начала, – попросил Карлос.

– Хорошо… Пенелопа Фернандес – активный борец за мир и председатель Шведского общества мира и арбитража. Состоит в связи с Бьёрном Альмскугом, который работает барменом в клубе «Дебасер» на Медбургар-платсен. Фернандес проживает в доме номер три по Санкт-Паульсгатан, адрес Альмскуга – Понтоньяргатан, сорок семь. В квартире Пенелопы Фернандес на стеклянной двери между прихожей и гостиной прикреплена некая фотография.

Сага нажала несколько кнопок на своем компьютере, и на стене появилось изображение.

– Снимок сделан весной две тысячи восьмого года во Франкфурте.

– Пальмкруну мы узнали, – сказал Карлос.

– Итак. – Сага стала указывать поочередно на людей, сидящих в ложе. – Это Понтус Сальман, директор предприятия по производству оружия «Силенсиа Дефенс». А этот человек – Рафаэль Гуиди собственной персоной. Известный торговец оружием, долго поддерживал отношения с… в соответствующих кругах его прозвали Архангелом, дела ведет в основном в Африке и на Ближнем Востоке.

– А дама, значит, на десерт? – поинтересовался Бенни Рубин.

– Это Агата аль-Хайи, – без тени улыбки ответила Сага. – Военный советник суданского правительства, тесно связана с президентом Омаром аль-Баширом.

Бенни с размаху хлопнул ладонями по столу и оскалил зубы, встретив раздраженный взгляд Поллока. Карлос спросил:

– У них это принято? Встречаться вот так?

– Думаю, да. На этой встрече обсуждалась большая поставка произведенного по лицензии оружия для суданской армии. Сделку признали не противоречащей политике безопасности, и она состоялась бы, если бы Международный уголовный суд в Гааге не выдал ордер на арест президента аль-Башира.

– В две тысячи девятом? – уточнил Поллок.

– Это я пропустил, – признался Карлос.

– Об этом не очень писали. Президента хотели арестовать за непосредственное участие в пытках, насилии и геноциде в Дарфуре.

– Значит, сделка не состоялась, – констатировал Карлос.

– Не состоялась.

– А фотография? С ней-то что? Ничего? – спросил Вернер. Сага ответила:

– Кажется, Пенелопа Фернандес не считала ее опасной, иначе не повесила бы на дверь.

– И в то же время эта фотография – не вполне пустяк. Фернандес держала ее на виду, – заметил Карлос.

– Мы точно не знаем. Может быть, снимок был для Пенелопы только напоминанием о том, как все устроено на самом деле. Внизу – несколько борцов за мир, а на вершине сильные мира сего отмечают удачные сделки шампанским.

– Мы надеемся, что скоро сможем услышать Пенелопу Фернандес, но почти уверены, что Бьёрн Альмскуг подставил ее, – вмешался Йона. – Возможно, он знал о фотографии больше, чем Пенелопа. Или просто решил использовать выпавший шанс. Второго июня Бьёрн отправляет с анонимного адреса из интернет-кафе сообщение, пытаясь шантажировать Карла Пальмкруну. Письмо стало началом короткой переписки: Бьёрн пишет, что понимает, что существование фотографии неудобно Пальмкруне и что он готов продать ее за один миллион крон.

– Типичное вымогательство, – буркнул Поллок. Сага продолжила:

– Бьёрн, говоря о фотографии, употребляет слово «неприятности». Это заставляет нас сомневаться в том, что он понимал, насколько серьезно Пальмкруна воспримет его угрозу.

– Бьёрн полагал, что контролирует ситуацию, – заметил Йона. – Так что он весьма удивился, прочитав ответ Пальмкруны с предостережениями. Пальмкруна пишет Бьёрну, что тот не знает, во что ввязался, и под конец предлагает прислать ему фотографию, пока не поздно.

Йона выпил воды.

– А каков общий тон письма? – вдруг спросил Натан Поллок. – Ты говоришь, что письмо было серьезным. А агрессивным оно было?