Ларс Кеплер: Контракт Паганини

– Пальмкруна.

– Точно, Пальмкруна…

– Я тогда разозлилась, покраснела и чуть не заплакала. Хотелось запеть «Мастеров войны» Дилана или выскочить и хлопнуть дверью.

Виола посмотрела, как Пенелопа тянется, чтобы открыть окошко в потолке.

– Не думала, что ты бреешь подмышки, – беспечно заметила она.

– Я же часто бываю на телевидении…

– Тщеславие наносит удар? – поддразнила Виола.

– Не хочу, чтобы меня записали в занудные «синие чулки» из-за нескольких волосков под мышками.

– А как насчет линии бикини?

– А вот так…

И Пенелопа приподняла саронг. Виола захохотала.

– Бьёрну нравится, – улыбнулась Пенелопа.

– С его-то дредами пусть вообще помалкивает.

– Зато ты-то уж бреешься во всех местах, – съязвила Пенелопа. – Ради своих женатых мужиков и качков-придурков…

– Я знаю, я безмозглая, – перебила Виола. – И никогда ничего не делала как следует.

– Тебе надо было только исправить оценки…

Виола повела плечами:

– Я недавно сдавала вступительные…

Яхта плавно резала прозрачную воду, за ней неслись чайки.

– Ну и как? – спросила наконец Пенелопа.

– По-моему, было нетрудно, – сказала Виола и слизнула соль с ободка бокала.

– Значит, все хорошо?

Виола кивнула и отставила бокал.

– Насколько хорошо? – Пенелопа толкнула сестру в бок.

– Высший балл, – сообщила Виола, скромно потупившись.

Пенелопа завопила от радости и крепко обняла сестру.

– Ты понимаешь, что это значит?! – возбужденно кричала она. – Ты сможешь учиться где хочешь, в любом университете – выбирай хоть школу экономики, хоть медицинский, хоть журналистику!..

Сестра, покраснев, рассмеялась, и Пенелопа снова кинулась обнимать ее, так что та потеряла шляпу. Старшая гладила младшую по голове, поправляя ей волосы – как в детстве, а потом вынула из собственной прически гребень с голубем мира и воткнула его в волосы сестре. Посмотрела на нее и радостно улыбнулась.

Судно летело вперед, с громким плеском вспарывая гладкую поверхность залива. Большие медленные волны с шелестом набегали на берег. Яхта круто повернула, волны ударили в борта, полетели брызги. Пенелопа правила в пролив между шхерами. Нос судна поднялся, за кормой тянулись две полосы белой пены.

– Ты что, дура? – Виола выдернула гребень из волос. Совсем как в детстве, именно в тот момент, когда прическа была уже готова.

Бьёрн проснулся, когда они остановились возле острова Госё. Купили мороженое и взяли по чашке кофе. Виола захотела сыграть в мини-гольф на маленьком поле, так что отплыли они уже ближе к вечеру.

По левую руку расстилался залив – словно головокружительно огромный, бесконечный каменный пол.

Компания собиралась пристать к Кастшеру – длинному и пустынному, с тонким перешейком маленькому островку в шхерах. С южной его стороны зеленел залив, где можно было бросить якорь, искупаться, поджарить что-нибудь на ужин и заночевать.

– Спущусь, посплю немного, – сказала Виола зевая.

– Иди, – улыбнулась Пенелопа.

Виола ушла вниз, в каюту. Пенелопа, внимательно глядя вперед, сбросила скорость; на подходе к Кастшеру она не отрывала взгляд от электронного буйка, предупреждавшего о подводных мелях. Яхта быстро приближалась к мелководью, до него оставалось метров сорок.

В рулевую рубку вошел Бьёрн. Он поцеловал Пенелопу в шею и спросил:

– Я начну накрывать?

– Виоле нужно бы вздремнуть часок.

– Ты сейчас говоришь как твоя мать, – мягко заметил он. – Она уже звонила?

– Да.

– Чтобы проверить, с нами ли Виола?

– Да.

– Поругались?

Пенелопа покачала головой.

– Что с тобой? Плохое настроение?

– Нет. Это из-за того, что мама…

– Что мама?

Пенелопа с улыбкой вытерла слезы и призналась:

– Она не хочет, чтобы я приходила к ней на Мидсоммар.

Бьёрн обнял ее.

– Наплюй!

– Да я и наплевала.

Медленно-медленно Пенелопа вела яхту по заливу. Глухо грохотал мотор. Судно шло так близко к берегу, что Пенелопа чувствовала запах травы и деревьев.

Девушка бросила якорь, и яхта медленно подплыла к скалистому берегу. Бьёрн, взяв конец каната, спрыгнул на крутой склон и обмотал его вокруг ствола дерева.

Земля была покрыта мохом. Бьёрн посмотрел на Пенелопу. Заслышав скрежет якорной цепи, какие-то птицы шумно завозились в кронах деревьев.

Пенелопа натянула спортивные штаны, надела белые кроссовки и, опираясь на руку Бьёрна, спрыгнула на землю. Бьёрн обнял ее.