Петр Лопатовский - Тайна горы Багдачан

– И что, всем все равно, как там старики эти живут? – спросил Николай.

– Ну вот раз тебе так интересно, так и съезди туда, а мне пора, надо еще шкурки беличьи перебрать. Спасибо за угощенье, как-нибудь загляну еще. На огонек – сказал Семин и хлопнув себя по колену вышел из избы.

– Потапыч ты санями править умеешь? – спросил Николай, когда за охотником закрылась дверь.

– Шутишь барин, конечно, я и сани хорошие справил и лошадку.

– Ну вот и хорошо, надо завтра заехать туда. А ты знаешь, где эти староверы жили? Куда ехать-то? – не унимался студент.

– Не знаю барин, но к завтрому выясню. Съездим – ответил денщик, набивая трубку.

На том и постановили. С утра, Потапыч куда-то сходил, с кем-то попил чайку и вернувшись, сказал только проснувшемуся Николаю:

– Вставай барин, покушай, да и поедем в деревню староверскую. Я все про то место разузнал, езды тут недалеко. И лошадку нашу запряг уже.

– Это ты молодец. А то я, честно говоря, и забыл, что мы сегодня едем куда-то – зевая ответил Николай.

Быстро умывшись и перекусив пшённой кашей, приготовленной заботливым денщиком, Коля оделся, и они отправились в путь. Дорога в деревню староверов начиналась за полем и большей частью шла через еловый лес. Наверно, довольно мрачный летом, сейчас этот лес был нарядно украшен снегом, ярко освещенным зимним солнцем и выглядел просто сказочным.

– Вон, труба печная торчит, видно приехали – весело сказал Потапыч обернувшись к Коле.

– Смотри, смотри, что это там? – воскликнул студент, разглядевший, что-то у дороги.

– И верно, барин, телега стоит. А я и не заметил – произнес старик, потянув поводья на себя.

Потапыч и Николай спрыгнули с саней и подошли к стоявшей у дороги телеги, сильно засыпанной снегом. Потапыч, не снимая рукавицы, смахнул с одного края снег, под которым показался кусок холстины.

– Да тут полна коробочка! – произнёс старик, подняв край ткани.

– Да. Похоже все что везли, все тут и лежит – сказал Коля, оглядывая содержимое телеги.

– Нехорошее здесь что-то случилось – пробормотал Потапыч и почему-то оглянулся.

– Да ладно. Может староверы бросили, когда уходили –, сказал студент, и достал из-под брезента, кувшин, закупоренный пробкой.

– Ага, оставят они тебе. Это не те люди, чтобы горшок в избе забыть, а тут целый воз.

В этот момент, ворона сидевшая на ветке над телегой взлетела и Потапычу за шиворот упал большой ком снега. Он поднял голову, чтобы воздать нехорошей птице, крепким словцом, но так и замер, не произнеся ни слова. Коля, взглянув на своего денщика тоже посмотрел наверх и вскрикнул от охватившего его ужаса.

– Кто это Потапыч? – дрожащим голосом прошептал он.

– Святые угодники! – только и произнес старик и перекрестился.

На одной из ветвей большой березы, с которой взлетела ворона, метрах в четырех от земли, сидел, прислонившись к стволу, человек. На нем была одета рубаха какого-то сероватого оттенка и такие же штаны, заправленные в сапоги, а в руках он держал ружье. Поза, в которой сидел человек была вполне естественной, как будто он только что туда залез, однако, выцветшая ткань одежды и почерневшая кожа на его лице и руках говорили, что сидит он так уже очень давно. Вид его был ужасен. Казалось, что мертвец, лукаво прищурившись, смотрит на людей внизу и ухмыляется, оскалив желтоватые зубы. Редкие волосы на его голове шевелились, от дуновения ветра, а лопнувшая на скулах кожа обнажила белесые кости черепа. Потапыч пришел в себя первый. Поняв, что это просто человек, хоть и не живой, он тронул за плечо Николая, и сказал:

– Я на войне и не такое видал, а в тайге человек по-всякому погибнуть может. Хоть вон и сидя на дереве.

Коля приободрился от этих слов и подумав сказал:

– Надо бы его снять.

– Да, надо, но высоко он забрался. Хорошо бы лестницу из села привезти.

– Так ты съезди, а я пока тут постою. Один-то ты быстрее обернешься.

Потапыч удивился, но рассуждение Николая было вполне разумным.

– Вот, возьми флягу с чаем, будет, чем согреться, а я мигом обернусь.

Сказав это, Потапыч, взял под уздцы лошадь, развернул сани и ловко в них всклочив, погнал в сторону села.

Николай задумался. Хотя он уже отошёл от первоначального испуга, но ему все еще было не по себе. Он согласился остаться просто потому, что не хотел показать Потапычу, что он боится. Тем более, когда реальной опасности нет. И все-таки, Николаю было страшно остаться одному в глухом лесу, да еще рядом с мертвецом, сидящем на ветке дерева. Однако выглянувшее из-за облака солнышко и весело перекликающиеся птицы на высоких деревьях понемногу его успокоили. Ему даже стало нравиться, некоторое разнообразие, которое появилось в его жизни, пусть и не совсем веселое. Чтобы не замерзнуть, Коля стал прохаживаться по дороге, взад и вперед, при этом насвистывая какую-то студенческую песенку. Вскоре под звон бубенчика появились сани, которыми умело правил Потапыч. Однако приехал он не один. В селе старик повстречался с Семиным, который шел к себе домой. Когда Василий узнал в чем дело, то предложил взять свою лестницу, а еще согласился помочь снять покойника с дерева. Увидев в санях Семина, Коля очень обрадовался, хотя и не подал вида. Одной из причин этой радости, была его уверенность, что теперь, за мертвецом полезут его старшие и более опытные товарищи, а Николаю, можно будет просто подержать лестницу. Однако старшие и опытные товарищи решили по-своему. Коля был гораздо легче каждого из них и поэтому лезть на верх пришлось ему. Возражать смысла не было, во-первых, он действительно был легче, а во-вторых, показать себя трусом и неженкой в такой ситуации было нельзя. В конце концов идея снять несчастного с дерева, была именно его. Коля осторожно полез наверх. Потапыч дал ему веревку, которой нужно было обвязать тело. Когда студент поравнялся с покойником, то чуть не сорвался вниз, увидев, что вблизи, он выглядит еще страшнее, чем снизу. Рот мертвеца был приоткрыт, а его тёмно-жёлтые зубы скалились, но страшнее всего были мутные полузакрытые глаза, они высохли и поблекли, хотя все еще выглядели, как глаза человека. Осмотрев тело, Николай увидел почему покойник не упал с дерева, в течении столь долгого времени и не выронил ружья. Оказалось, что он крепко привязал себя к стволу веревкой протянув ее себе под руками. Ружье тоже оказалось привязано через ремень, к тому же несчастный по-прежнему крепко держал его в своих скрюченных пальцах.