Петр Лопатовский - Тайна горы Багдачан

На следующий, день, Потапыч в назначенное время был в доме чиновника, сидя за обеденным столом. С этого момента, его жизнь кардинально изменилась. Отец Николая, хотел испытать Илью, и для начала, поставил его ночным сторожем усадьбы. Через месяц, удостоверившись, что тот нашёл в себе силы избавиться от пагубных привычек и привел себя в порядок, сделал его помощником управляющего. А через год, когда старый управляющий, выпросив пенсию отправился на заслуженный отдых, Потапыч занял его место. В этой должности, Илья проработал полтора десятка лет. К маленькому Николаю, его будущий денщик, привязался сразу. Своей семьи Потапыч так и не завел, и уделял этому веселому мальцу, все свободное время. Так бы все и продолжалось, если бы темные тучи не сгустились над домом Андрея Николаевича и Потапычу не пришлось разделить со своим подопечным не только радость, но и горе. Вопросов, кого послать вместе с Николаем, у его родителей, даже не стояло. Его верный наставник и друг, сам вызвался поехать, без каких-либо дополнительных условий.

Потапыч, закурил неизменную трубку и продолжал всматриваться в пробегающие мимо пейзажи. Пару раз он ахал, увидев в окне огромного, отливающего бронзой сохатого, гордо несущего над собой, похожие на корону великана рога. Николай, не сильно отвлекаясь природой, в основном дремал, убаюканный мерным стуком железных колес. Кормили их в дороге просто, не очень сытно, но вполне достойно. По крайней мере такого мнения придерживался Потапыч. Николая же никто об этом не спрашивал, а сам он совсем не хотел жаловаться на судьбу, считая, что должен перенести свои испытания достойно. Ведь пострадал он за правое дело, в борьбе с самодержавием и репрессивным государством. Добравшись наконец до Иркутска, где они были встречены двумя конвойными, Николай со своим денщиком, были препровождены на санях, к месту отбытия наказания. Это было небольшое село Сухаревка, находившееся в двадцати верстах от города. Население его составляло не более пятидесяти человек, а место, в котором оно располагалась, было довольно глухим. По крайней мере, так подумал Николай, с тоской глядя на большие покрытые белоснежным снегом поля, и мрачный, густой лес тайги, начинавшейся сразу за селом. Расположились, они с Потапычем в одном пустующем, но вполне обжитом доме. Дело было к вечеру и изрядно устав с дороги, путники, наскоро перекусив улеглись спать. Проснувшись, на следующее утро, Николай, выпив приготовленного ему Потапычем, чая из самовара, немного повеселел. Он оделся и решил прогуляться по селу, что ему не воспрещалось, в поисках, какой-нибудь родственной души, с которой он мог бы, хоть о чем-нибудь поговорить. Вернулся Коля к обеду, мрачнее мрачного. Все его попытки начать с деревенскими разговор оканчивались полнейшей неудачей.

– Что делать крестьянину зимой? Вот ответь мне Потапыч.

– Да, как тебе сказать барин – задумчиво сказал старик, старательно очищая, грязное пятно с пальто Николая.

– Не зови меня барином, сколько раз тебя просил.

– Хорошо, Николай Андреевич, не буду – не отвлекаясь от чистки одежды, хриплым голосом ответил денщик.

– Нет, ну все-таки – не унимался студент

– На улице холод, сажать, убирать нечего. Стало быть, валяется на печи, тем более здесь в Сибири.

– Ты, Николай Андреевич, знаешь поговорку, готовь сани летом?

– Конечно.

– А вот почему так люди стали говорить?

– Ну как, потому что, к любому делу, надо готовиться загодя.

– Верно-то, оно верно, а все-таки почему такая поговорка появилась.

– Ну не знаю – раздраженно ответил Николай

– А потому что крестьянину зимой нет времени сани готовить, стало быть, зимой дел у него не меньше, чем летом. А каких дел ты наверно и сам сегодня нагляделся. Дом отопить, дров из лесу привезти, за скотиной приглядеть.

– Да вот и я гляжу, все занятые такие. Мне даже не удобно стало.

А ты барин, книжечку свою какую-нибудь возьми, да почитай. Вот я тебе и лампу керосиновую на столе пристроил. За керосином правда в город ездить надо будет, но ничего, это уж устроим.

– Спасибо тебе Потапыч – сказал, вставая Николай

– Даже не знаю, чтобы я без тебя делал.

Немного подумав, Коля полез в привезенный с собой сундук и достал оттуда Илиаду, Гомера.

Было начало зимы, темнело рано и вся окружающая обстановка показалась ссыльному очень удручающей. К счастью Коля, взял с собой большую библиотеку и мог посвятить долгие вечера чтению. Круг общения ограничивался для него Потапычем и старостой села Фадеем Копытиным. Однако, хоть Фадей Ильич и был достаточно образованным, но никогда не поддерживал беседы на интересующие Николая темы. В лучшем случае он выслушивал студента, а чаще извинялся и уходил заниматься своими делами. Ситуация изменилась ближе к Рождеству. Когда в село приехал бывший до этого на промысле охотник Василий Семин. Однажды в их избу вошел широкоплечий, бородатый мужик, среднего роста, в овчинном полушубке и волчьей шапке. Его лицо показалось Николаю не похожим на лица других жителей села. Узкое, с высоким лбом и волевым подбородком, оно обрамлялось густой бородой и усами. Правую щеку от края глаза до скулы пересекал красноватый неровный шрам. Глаза его были светло серые и чаще всего холодные, впрочем, если он улыбался, то в них всегда появлялся живой огонек.