Александр Родной - Восход дальней звезды

– Если бы в жизни царила справедливость, то и жить было бы скучно, – ответил друг и похлопал его по плечу.

Они преодолели улицу с пятиэтажными домами и оказались на окраине населённого пункта. Навстречу им шли трое народных патрульных, дежуривших в этой части города. Они громко обсуждали какую-то новость и спороли между собой.

– Да не могла она заболеть! – говорил тот, что ниже ростом.

– Её уже в лечебницу поместили, так мне проводник поезда сказала. А Надзиратель где-то на севере был, спасал жителей трёх деревень. Хороший всё-таки он у нас, – мечтательно сказал тот, что повыше.

– Хороший? От того ни разу в двадцать девятый город не приехал? – вступил в спор третий.

Слава услышал, о чём разговор, когда они поравнялись, и спросил:

– А кто заболел?

– Тебе то что?

– Отвечай, раз спрашивают, – сказал Всеволод повелительным тоном. Он знал всех трёх патрульных, а они знали его.

– Дочка Надзирателя. Не всё беднякам болеть безумной болезнью.

– Агния? – не поверил своим ушам Слава.

– Она самая.

Всеволод в ужасе посмотрел на друга. Слава встал как вкопанный и замер. Какое-то время в голову не приходили никакие мысли, Слава будто попал в другую реальность, где время остановилось. Он простоял в оцепенении несколько секунд, не обращая никакого внимания на окружающих. Потом его бросило в жар, сердце заколотилось сильнее, на лбу проступил пот, а лицо покраснело.

– Я должен идти! – воскликнул он и помчался домой.

– Во дела, – прошептал Всеволод и посмотрел на шокированную Олесю. – Я догоню его.

Надежда была дома одна. Она нарезала картошку для супа, когда ворвался запыхавшийся сын. Он был сам не свой.

– Что стряслось? – бросила свои дела Надежда.

Слава был в панике. Им овладела трясучка – дрожь охватила всё тело. Слава кинулся в свою комнату, достал из-под кровати дорожную сумку и спешно стал закидывать в неё вещи.

– Куда ты собрался, ведь ещё рано?

– Я должен уехать. Срочно должен уехать.

– Ты уезжаешь завтра.

Слава застигнул на сумке замок и перекинул лямку через плечо.

– Мой друг в беде, я должен уехать, – сказал он матери.

Надежда увидела его глаза, полные отчаяния. Лишь однажды она встречалась с таким взглядом Славы, ему было тогда всего шесть, и, казалось, будто он ещё мало чего понимал… Женщина растерялась. Какой друг? Какая беда? Где? У неё на глазах тут же проступили слёзы.

– Славочка, Славочка, – лишь повторяла она…

Слава крепко обнял мать.

– Прости, – сказал он и выскочил из дома.

Надежда выронила из рук нож и зарыдала.

Поезда проходили через станцию города под номером двадцать девять каждые два часа. Среди них были и пассажирские, и товарники. Большинство останавливались на этой станции на одну-две минуты, чтобы дальше безопасно разъехаться с другими поездами на оживлённой железной дороге.

Слава нервничал и дёргался. Всеволод, провожающий его, пытался приободрить друга.

– Это могут быть пустые слухи, – говорил он, – к тому же её отец -Надзиратель! Он найдёт способ вылечить её, если она и вправду заболела.

Подошёл пассажирский состав из десяти вагонов. Дверь в одном из них открылась, и на пирон спустился проводник, чтобы подышать свежим воздухом. Слава подошёл к нему, показал студенческий билет, и тот ответил, что свободные места имеются.

– Удачи, Всева, – Слава обнял друга и поднялся в вагон.

– Броня, тебе удачи, – ответил тот.

глава третья

Болезнь безумия. Страшная напасть, внезапно обрушившаяся на людей.

Первые случаи были единичными, и никто не знал точно, когда это началось. Два года назад число заболевших стало резко расти. Год назад ситуация приняла масштабы эпидемии.

Дальняя Звезда – пылающий ворог всего живого. Её яркий свет ослеплял и убивал тех, кто вовремя не скрылся в убежище. Излучение плавило кожу, в лучшем случае оставляя рубцы, в худшем – лишало жизни. Дальняя Звезда заставляла скрываться днём, временами испепеляла урожаи, ломала новейшую технику при вспышках. Теперь к этому добавилась новая болезнь. Суть её была в следующем: человек переставал спать при свете Дальней Звезды, постепенно сходил с ума и становился опасным для окружающих. Заболевших помещали под карантин в специальные лечебницы, открывшиеся повсюду. Излечившихся пока не было, как не было найдено и лекарства от страшного недуга.

Как же медленно ехал этот поезд! Мучительно долго тянулось время. За двое суток Слава чуть с ума не сошёл. Он почти не ел и не спал. Когда он закрывал глаза, перед ним возникало доброе лицо Агнии, её испуганные глаза просили о помощи. Он вспоминал их прогулки по парку студенческого городка, то время, когда они подолгу засиживались в читальном зале библиотеки, мешая другим обучающимся своим шёпотом и бесконечными разговорами. Иногда Слава задумывался и спрашивал себя, были ли у него особенные чувства к этой девушке, но связывала их только дружба.