Александр Родной - Восход дальней звезды

Ветер дул порывами и временами завывал в ветках плакучих ив, окружающих деревню. Здесь не было фонарей, но Ближняя Звезда была полна и освещала окрестности через разорванную над деревнями облачность. Дома стояли вразнобой, многие были заброшены. По мере продвижения вглубь населённого пункта, домов становилось больше. Из окон на высокого гостя смотрели удивлённые местные жители. Они стали выходить на улицу, поначалу шепча, а потом всё громче повторяя: «Надзиратель. Надзиратель!» Среди них были старики, молодые люди и дети.

– Надзиратель! – во весь голос воскликнула одна женщина. Она упала на колени и стала ползти к нему, раздирая ноги в кровь, – Будьте великодушны! Умоляю! У меня двое детей. Одному шесть лет, второму только два года. Спасите нас! Мы здоровы!

Надзиратель подошёл к ней и взял за руки.

– Поднимитесь, – сказал он.

Увидев благосклонное отношение Надзирателя, к нему стали подходить другие, смелея и прося о помощи.

Так Надзиратель обошёл три деревни. На двести двадцать жителей безумными за последние двое суток зарегистрировали всего лишь восемь человек. У остальных не было никаких признаков болезни. В эту же ночь Надзиратель отменил постановление Зимовита и по телефону спецсвязи созвонился с верховным правителем, который согласился с действиями Надзирателя под его личную ответственность. Оцепление и карантин были сняты, а спецподразделение особого назначения отправилось к месту своей дислокации.

Надзиратель стоял на обрыве и смотрел на океан. Волны бурлили, набегали и разбивались о скалы, обдавая его водяной пылью. Надзиратель улыбался, он только что спас множество жизней и был доволен, хотя понимал, что эта ситуация приведёт к конфликту с Зимовитом.

– Господин Надзиратель, телефонный звонок! – сказал ему водитель бронемашины.

«Быстро до него вести доходят», – подумал о Зимовите Надзиратель и сел в машину. Поднеся телефонную трубку к уху, он услышал отчаянный голос Василисы Васильевны…

***

Наступила четвёртая ночь недели, и в храм Ближней Звезды пришли все жители города под номером двадцать девять. Просторный полумрачный зал был заполнен меньше чем на четверть. Горожане стояли смиренно, положив левую руку на сердце, и наблюдали за действиями жреца, совершающего обряд у алтаря. Периодически они повторяли за ним слова: «Мы – сыны Ближней Звезды, да будет вечно освещать она нам путь в ночи. Да будет исцелять нас от болезней. Да будет защищать нас от ворога. Да будет Ближняя Звезда вечно!»

Служба продолжалась около часа. Стоя между матерью и дядькой, Слава переминался с одной ноги на другую, ему было неспокойно. Он ощущал какую-то скрытую тревогу, взявшуюся непонятно откуда. Возможно, это было последствием нежелательного пребывания в этом городе. Слава снова почувствовал свою вину и перед матерью, и перед другом, которых бросил в этом забытом месте. К нему опять вернулось депрессивное состояние, овладевающее им во время каждого приезда в родной город. Но этой ночью к нему прибавилось что-то новое, ещё более неприятное. Предчувствие чего-то плохого отразилось ощущением горечи во рту. Стало подташнивать. Он посмотрел на жреца и мысленно помолился святому лику, чтобы служба поскорее закончилась.

Наконец, жрец произнёс последние слова и скрылся за алтарём. Служба завершилась.

– Ты с нами, сынок? – спросила Надежда.

– Повидаюсь с Всевой и приду домой, – ответил Слава и стал осматривать выходящих из храма людей.

Этой ночью друг детства был одет в джинсы и тёмную рубашку, а спутницей его была молодая и красивая круглолицая девушка в сером сарафане.

– Привет, – сказал Слава и слегка поклонился Олесе, – давненько с тобой не виделся.

– Какие манеры, тебе стоит поучиться, – обратилась она к Всеволоду.

– Мы собираемся прогуляться к руднику, – проигнорировал её слова тот, – не составишь нам компанию?

– С удовольствием, – ответил Слава. Он уже много лет не бывал на руднике, всю прошлую ночь провёл дома, помогая матери по хозяйству, и ему хотелось пройтись.

Ближняя Звезда была полна, светила через дымку, но и этого было достаточно для привыкших к постоянной темноте глаз.

– Я бы хотела посмотреть на столицу, – призналась Олеся, – думаю, там красиво.

– А я думаю, в нашем безымённом городе жить интереснее, – сказал Всеволод.

– Не могу избавиться от чувства вины перед всеми окружающими, – признался Слава, – это несправедливо, что кому-то повезло, и он имеет шанс на лучшую жизнь, а многие другие нет.