Мио Вик - Тест на отцовство

– Я другое дело. – беззаботно щебечет Арина. – Я одинокая девушка. У меня никого нет. А у тебя вообще-то муж. Пусть и не настоящий. Он тебе как сказал, когда предложение делал, что подождёт, когда чувства с твоей стороны появятся. Не притронется к тебе, пока сама не позовёшь. Сколько он ещё прождёт? Пётр, так-то завидный жених был. Я не про себя говорю, мне чужого не надо, ты же знаешь. Но какие-нибудь охотницы могут воспользоваться и увести его.

– Он что телёнок? – возмущается Ника. – Если мой мужчина, любит меня. Если я мужчине нужна, то он никуда не уйдёт. А если его так легко увести, то зачем он мне?

Всё моё тело охватывает мелкая дрожь. Сердце так быстро грохочет. Будто вот-вот его расплющит. Под закрытыми веками перед глазами всё плывет.

– Не знаю, может ты и права… Ну не обижайся. Целуетесь-то хоть по-настоящему? С языком?

– Арина!

– Ясненько. Тут всё по-прежнему. Детсадовские чмоки-чмоки… – весело шепчет подруга. – Хоть бы ты ему какие-нибудь горизонты нарисовала, надежду дала… Что улыбаешься?

– Я подумала про новогоднюю ночь… – мнётся Ника. – Что можно было бы…

– Ого! – перебивает её Арина. – У Пети будет секс с 31-го на 1-е?

– Ариш, пойдём, пожалуйста.

– Да-да, понимаю, это кощунственно говорить о сексе с Петей рядом со спящим бывшим. Давай хоть Юру одеялом накроем, а то он весь в мурашках. Замёрз, наверное. – чувствую шевеление одеяла, изо всех сил концентрируюсь на том, что я дохляк-опоссум, Арина ласковым тоном тянет: – Гладиатор ты наш. Эх, Ника-Ника, если бы у меня был мужчина хотя бы в половину такой, как Бурсин, я бы его никогда не отпустила… Если ты не хочешь, можно тогда я его помацаю немножко? Нет? Нельзя? Жалко тебе, да, для одинокой подруги? Ну, ладно, идём. Спи, наш уставший воин.

Дверь в комнату закрывается. Распахивая глаза, ощущаю, как жгутся слёзы. Скопились от напряжения. Не вытекают. Как будто сами по себе испаряются. Пытаюсь организовать нахлынувший поток мыслей, но кукуха моя отъехала ещё со слов «фиктивный брак».

Получается, Ника не тронута им. Кроме детских, целомудренных поцелуев. Да и хрен уже с ними, с поцелуями! Буше не касался её обнажённого тела. После меня… После меня у Ники никого не было. Охренеть!!! В клочья разрывают меня эмоции. Моя девочка! Моя Ника-Николь… Моя!

От натуги мышц, кажется швы на руке вот-вот разойдутся. Боюсь пошевелиться, как бы не рвануть за ней прямо с низкого старта. В комнату входит Макеев, оглядывает меня недоумевающе и ехидно шутит:

– Что за дебильная улыбка на довольной роже? Как рука?

Пересказываю ему вкратце услышанное. Внезапно Кир начинает по-конски ржать.

– Ты всерьёз в это веришь? За всё время вместе они не разу не перепихнулись? То есть Ника с Петром просто спит? Ключевое слово – СПИТ . Просто спит и видит сны! С тобой-то поди не выспишься?! А с ним спит. Аха-ха-ха!

– Они в разных комнатах спят. У них разные спальни. ― отвечаю спокойно.

– Бурый, ты себя слышишь со стороны? Ты же говоришь, как баба. Как любовница женатого мужика, который этой дурёхе десять лет втирает, что он с женой не трахается, что он с ней только ради детей и ни-ни, «мы спим в разных комнатах и живём, как соседи»… Что с тобой, Бурсин? Не проспался после вчерашнего?

– Кир, я ей верю. ― выдерживаю испытующий взгляд Макеева.

– Охуеть просто! Буше не смог её уломать за два года. Или он полный лох, или Ника… ― после паузы он осторожно добавляет: ― До сих пор о тебе думает? Я, конечно, заметил, что у них немного странные отношения, тепла что ли между ними нет… Но, чтобы такое. Это неожиданно. Ника не допускает секс без чувств? Даже не знаю, что сказать. Я не встречал таких женщин. ― Макеев скрещивает руки на груди и невесело напоминает: ― Нам, кстати, завтра лететь домой.

– Я здесь остаюсь.

– Чего? Зачем? ― вскидывается он на меня.

– Хочу вернуть Нику и свою дочь. ― давлю голосом.

– Блин, Юр…

– Я уже всё решил! ― обрываю его на полуслове.

Бурсин

Перед завтраком ко мне в комнату вошёл Буше. Ещё в дверях окинул сочувствующим взглядом с ног до головы. На мне толстовка и пижамные штаны Елисея. Я немного крупнее брата Ники, поэтому всё заметно маловато по размеру и жмёт, но куда деваться… Окровавленные лохмотья ещё вчера выбросили, а рано утром Гена осмотрел швы, сделал перевязку и уехал в гостиницу за чистой одеждой для меня и Макеева.

– Доброе утро. Как здоровье? – Пётр аристократично садится в кресло и неспокойно крутит набалдашник трости в руках.