Мио Вик - Тест на отцовство

– Юра, столько крови, ― пищит и вся дрожит Ника. Ладонями прижимает полотенце к моей ране.

Въезжаем на парковку дома. Быстро идём внутрь, сразу в гостиную, где длинный стол. Макеев несёт Арину на руках. Я здоровой рукой набираю номер Медведя. Объясняю ему ситуацию, и по видеозвонку наш кардиохирург командует, что делать:

– Кир, почему у девушки вся рубашка в крови?

– Это кровь Бурого. ― у Макеева грудь ходуном ходит, руки трясутся, тоже весь мятый и подранный.

– Сними, чтобы я мог осмотреть. ― просит Медведь. ― Кир, ты что залип? Женскую грудь не видел? Отойди на хрен, я из-за тебя ничего не вижу.

– Она не дышит, и пульса нет! – Ника причитает в истерике.

– Так! Что у неё на руке? Фитнес-браслет? Поверните ко мне, посмотрим пульс… Угу. Дыхание есть, пульс пониженный, но не критично. Кир открой ей веки и покажи мне глаза.

– Абл-ябл-какбл, – замахала руками Арина, отталкиваясь от Макеева. Морщась от света, пытается закутаться в свисающую куртку Кира.

– Живая! – выдохнули все хором.

– Да, пьяная, но живая. Речь несвязная, но присутствует. Есть в доме аптечка? Тащите всё, что найдёте. ― кричит Медведь.

– Поставить бы ей капельницу, – предлагает вдруг Макеев. – Ей бы помогло?

– У нас есть всё для капельниц. ― подхватывает Ника. ― Мы Машеньке раньше ставили… С тех пор всё стоит без дела…

– Несите. Гена, ты самый там ответственный, запиши, я диктую, какие препараты понадобятся для девушки. Так, уберите её на диван. Кладите на стол Бурого. Где он?

– Я здесь, – поднимаю здоровую руку, сжимающую бутылку водки. Мне пришла гениальная идея (как мне показалось в моём состоянии), что нужно обеззаразить рану и принять анестезию внутрь. Пока все занимались Ариной, я нашёл то, что нужно ― новую бутылку добротной русской водки. Промокнул полотенце, стерпел и приложил к месиву в рукаве. «Мать твою… Сука!» А потом внутрь… Ещё и ещё… Голова, как в тумане, зато боль притупилась.

Елисей и Ника стягивают с меня куртку и футболку, пока я забираюсь на стол. Кровь бежит уже медленно, но от сокращения мышц, выбрасывается из раны вновь наружу, стекая по руке.

– Юра, не умирай, пожалуйста! – в слезах склоняется надо мной Ника.

– Тише-тише, – слышу голос Медведя, – Николетта, успокойся, рана серьёзная, но не смертельная. Жить будет.

Дальше в голове вертолёты, и всё плывёт перед глазами. Обрывками помню, как Гена зашивает мне руку. Как снимают с меня кровавые штаны и отмывают от крови. Столько много этой красной жидкости размазано по мне (и моей личной, и лидера тех ублюдков). Такой вид, будто я на скотобойне поработал сегодня.

Отвели меня в комнату и уложили на кровать. Елисей пожимает мою здоровую ладонь:

– Спасибо, Юра, что поехал со мной. Один я бы их не вывел оттуда.

– Молодец, что позвонил. – говорю немного заплетающимся языком и улыбаюсь в ответ.

Гена, Елисей ― все уходят, кроме Ники. Она задерживается и садится на край кровати.

– Тебе лучше? Как ты? ― вся растрёпанная, заплаканная, в кровавых отпечатках от меня. Но звездец, какая Ника-Николь красивая!

– Всё нормально. ― стараюсь контролировать хриплый голос и сбивающееся дыхание. ― Не волнуйся. Почему ты дрожишь?

– Я боюсь. ― она смотрит мне прямо в душу, всё там переворачивая с ног на голову. Застываю, как каменный. Глаза сохнут, оттого что таращу глаза, не моргая. Цепляюсь мысленно за реальность, чтобы крышу окончательно не сорвало.

– Всё уже закончилось. Ты дома. ― выдыхаю с натугой. Кажется, сердце заполнило собой всю грудную клетку и поэтому перестало биться, дальше сокращаться и расширяться ему просто некуда. Разве что, сердце моё вынесет к чертям рёбра и заполнит собой всю комнату.

– А вдруг нас тут найдут? ― из полуопущенных глаз Ники катятся слёзы.

– Кто им позволит? Ника, посмотри на меня… Ты в безопасности. Веришь мне?

Ника глядит так искренне, ласково, как только одна она умеет. Шёпотом произносит:

– Да.

Давлю в себе звериные инстинкты. Те, что заставляют жадно ноздрями втягивать её запах, нарушать все мыслимые и немыслимые запреты. Те инстинкты, что словно одержимого подначивают схватить её и взять всё, что можно и нельзя.

«Рассудок не покидай меня…»

Ника отводит волосы за плечо рукой, а для моего воспалённого мозга, это служит сигналом ― хватай! Здоровой ладонью беру затылок Ники и тяну её губы к своим. Сперва проглатываю её всхлип удивления, а затем страстными движениями губ и языка вытягиваю из неё возбуждающие, вибрирующие полустоны.