Виктория Павлова - Пристанище для уходящих. Книга 3. Оттенки времени

Его же там не было!

– Поддерживаю! – Я пыталась погасить раздражение, но топлива оказалось в избытке. – Заставишь канцлера выделить бюджет и принять законопроект на обсуждение? Тебя он послушает.

– Обсудим, когда он придет на ужин, – невозмутимо улыбнулся отец и вежливо раскланялся с советниками. – Сегодня все прошло хорошо.

– Пятнадцать пунктов из тридцати пяти. – Я наблюдала за его лицом, за реакцией на неотвратимость события.

Он сжал губы, прищурил глаза. Лишь на секунду в них мелькнул огонь, но отец сразу отвернулся.

– Что ж, процесс начал еще твой дед. – Он рассеянно рассматривал верхние этажи Северного крыла. – Машина истории неумолима: еще какой-нибудь десяток лет и об абсолютной монархии можно будет забыть.

Хмурая складка, означающая недовольство, появилась на переносице. Вступление в Евросоюз начали без его участия, он голосовал против.

– Ты готов к тому, что случится через месяц? Когда твое опекунство истечет.

– Мне кажется, этот вопрос должна задать себе ты, – спокойно произнес он. – Готова ли ты поддерживать безупречную репутацию династии Ольденбургов Эттерских и править мудро следующие лет семьдесят?

Я споткнулась на ровной парковой дорожке и остановилась. Семьдесят лет?! Семьдесят лет украдких прогулок в лесу, семьдесят лет одиночества и подсчета макушек посетителей и сановников, когда они раскланиваются; семьдесят лет вины перед Мартой за то, что ее сын умер из-за меня. Я думала о будущем и раньше, но теперь, когда отец сказал вслух, до меня словно впервые дошло.

Или веиты узнают, что я носитель гена, подарившего мне дар эмпатии, и убьют.

Отец повернулся ко мне, застыл, ожидая реакции. Такое выражение я часто видела у него, когда мы оба только начинали путь по незнакомой и пугающей дороге новой жизни в Холлертау. Он вписался быстро, а я пыталась найти равновесие и постоянно двигалась: учеба, заседания, подписания, согласования, встречи и обсуждения. Попытки найти гармонию все еще не дали результата: кто знает, как много кругов нужно пройти? В поисках опоры я часто вглядывалась в него, а он – в меня, свою дочь-чужестранку, ставшую еще большей незнакомкой, пытался разгадать мои эмоции и понять, чего я хочу. Хмурился, если меня что-то смешило, и нервничал, когда я молчала, терпеливо помогая освоить новую роль.

Этот путь я выбрала сама – из-за него и из-за Джоша, из-за осознания, что проблему не решишь, просто игнорируя. Теперь дороги назад нет. К тому же у меня столько планов, и один из них – уничтожить инквизицию. Звучит смешно, это ведь не задача по математике. От собственной самонадеянности иногда хотелось плакать и опускались руки: разве мне под силу такое? Чем дальше я влезаю, тем большему риску подвергаю себя и своих близких, но прятаться и ничего не делать я уже пробовала. Это не помогает.

Мелкий юркий камешек, попавший в обувь, царапнул ступню, когда я шагнула по дорожке. Отец немного расслабился, когда я поравнялась с ним, и вздохнул.

– Я изучила все требования и институты ЕС и вижу, какие преимущества нам это даст. Мы уже открыли границы, стали больше заниматься экологическими проектами, у нас будут налоговые льготы и новые рабочие места, да и мои подданные на референдуме проголосовали «за» Евросоюз. Все должно пройти идеально. Ты ведь на моей стороне?

– Конечно, я на твоей стороне, Тереза. – Он уверенно и серьезно кивнул, приглашая идти дальше.

Иногда мне физически не хватало его любви и заботы. Раньше я ощущала это кожей, а теперь могла ловить только выражения лица. Я коснулась его руки, но ощутила лишь тепло ладони. Отец отозвался, бережно обхватил мою кисть сильными и одновременно мягкими пальцами.

– Папа, как понять, что я делаю все правильно? Как найти мудрость для верных решений?

Он окинул задумчивым взглядом парк, прежде чем ответить.

– Не бывает правильных или неправильных решений. Любое принятое решение уже верное, если ты берешь за него ответственность, если понимаешь, что по-другому было невозможно.

– Даже если я ошибаюсь?

Отец хитро улыбнулся и вновь зашагал по дорожке, посмеиваясь.

– Кройгер уже обязал весь совет экономить бумагу. Завтра выпустит внутренний формуляр по нормам использования печатных документов. И у нас появилась новая статья расходов на планшеты для сотрудников. Никогда еще вопросы не решались с такой скоростью.

– Это всего лишь бумага, – я вздохнула.

– Твои решения влияют на жизни миллионов, это так, – в голосе отца больше не звучало иронии, – но если ты будешь бояться их принимать, то уничтожишь свободу. Страх уничтожит твою свободу выбора.