Синтия Суонсон - Стеклянный лес

Силья очень надеялась, что у нее родится мальчик, похожий на отца: сильный, с сияющей улыбкой и мечтательным взглядом.

Писал Генри часто, а также звонил, как только появлялась такая возможность. В один из сырых ненастных дней он сообщил по телефону, что находится в Нью-Йорке.

– Я на стоянке круизных кораблей. «Королеву Марию» переоборудовали в военный корабль. Мы отправляемся в Англию. Приезжай сейчас же. Надеюсь, я смогу тебя увидеть, хотя говорят, что у нас не так много времени.

Силья поспешила на Манхэттен, однако к тому времени, когда прибыла на причал, солдат уже погрузили на корабль.

– Просто помашите платком, – предложил один из военных, оцепивших причал и сдерживавших толпу провожающих.

Силья последовала его совету.

Свесившись через ограждения судна, солдаты махали в ответ, но Силья, как ни старалась, не могла разглядеть среди них мужа. Какое мучение находиться совсем рядом и не иметь возможности его увидеть! А ведь Генри, должно быть, надеялся, что и его жена стоит на причале в толпе других жен и матерей.

Наконец турбины корабля пришли в движение, матросы отдали швартовы, и буксиры принялись толкать корабль в русло реки. Силья ожидала, что «Королева Мария» выйдет в открытое море, однако вместо этого судно остановилось посреди реки, окруженное буксирами, которые не давали ему развернуться.

– Чего они ждут? – спросила Силья у стоящей рядом женщины.

– Кто ж знает? – пожала та плечами. – На вашем месте я бы не слишком надеялась увидеть мужа в ближайшее время, мисс.

«Поторапливайтесь, а потом ждите» – так в одном из писем Генри описывал армейскую жизнь. Стоя на причале в течение нескольких бесконечно долгих часов, Силья собственными глазами увидела, что это означает.

– Они наверняка отчалят ночью, – заметил один из караульных. – Но точного времени никто не знает. Дамы, вам лучше разойтись по домам.

Солнце опустилось за горизонт, город начала окутывать тьма. Желудок Сильи заурчал от голода.

Наконец она развернулась и направилась к метро.

Ребенок Сильи и Генри появился на свет в темные предрассветные часы первого дня 1943 года. Когда Силья пришла в себя после анестезии, ее ждало настоящее потрясение – ей сообщили, что у нее родилась девочка. Во время беременности она убеждала себя, что носит под сердцем сына, и, любовно поглаживая живот, называла его «Генри-младший», иногда даже вслух. Поверить в то, что она родила дочь, оказалось тяжело. Когда акушерки и Микаэла ушли, Силья украдкой раскутала ребенка, дабы убедиться, что ей сказали правду.

Однако горевала по Генри-младшему она недолго: девочка оказалась очень красивой и здоровой. Пусть у нее пока не было волосиков, зато она унаследовала потрясающие темные глаза отца. После войны у них с Генри будут еще дети. И непременно родится сын, и даже не один. Силья даже представила, как мальчишки будут донимать свою старшую сестру.

Она назвала дочь Руби Микаэла. Микаэла – в честь матери, а Руби – потому что Силье нравились простота и американское звучание этого имени.

«Руби – очень хорошее имя, – написал Генри из северной Африки, где его подразделение вело ожесточенные бои. – Симпатичное имя для симпатичной девочки, которую папе так не терпится наконец увидеть».

Восемь месяцев Силья сидела дома с ребенком и занималась повседневной рутиной – кормление, пеленание, укачивание. Девочка оказалась неспокойной: часто капризничала, плохо спала, – настроение ее менялось по несколько раз на дню. Силья с отчаянием думала о том, что Руби будет такой всегда, но Микаэла объяснила, что подобное поведение свойственно большинству младенцев, и заметила:

– Просто дай ей время подрасти, pikkuäitini. [4] Моя маленькая мама ( фин .).

Силья только усмехалась в ответ. Она совсем не ощущала себя матерью, скорее коровой. Из огромной груди сочилось молоко, пачкая блузки, но покупка смеси стала бы бесполезной тратой денег, ведь у Сильи было столько качественной еды, которая не стоила ей ничего, кроме чувства собственного достоинства.

А потом словно по волшебству трудный период закончился. Теперь улыбка Руби означала, что она действительно счастлива, а не мучается от газов. Она начала есть овсяную кашу и фруктовое пюре. Научилась самостоятельно садиться и спала по шесть часов каждую ночь. Силья влюбилась в беззубую улыбку дочери, розовые щечки и непонятный младенческий лепет. Она постоянно возилась с малышкой, точно с любимой игрушкой, и никак не могла насытиться общением с ней.