Анне Ханкок - Питбуль

— Не могли бы вы отойти? — обратилась она к парню, стоявшему перед ней.

— А что я за это получу? — Он улыбнулся и посмотрел на нее сверху вниз.

— Отойди!

Он обвел взглядом своих друзей и засмеялся.

Чья-то рука блуждала по ее ягодицам, чья-то — по груди. Они начали зажимать ее.

— Я сказала, отпусти меня! — крикнула Элоиза. — Дайте мне пройти!

Кто-то схватил «га-йольского» парня за шею и оттолкнул его в сторону с такой силой, что он не устоял и рухнул на пол.

Рене Декер протянул к Элоизе руку и притянул ее к себе.

Четверо парней исчезли как по волшебству, а пятый быстро вскочил на ноги и поднял руки.

— Эй, извини, парень. Я не ищу неприятностей, ладно?

Рене Декер холодно посмотрел на него.

Мужчина сделал несколько шагов назад, затем развернулся и бросился прочь.

Рене схватил Элоизу за руку и вытащил из шатра.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, отпуская ее. Он озирался вокруг и избегал ее взгляда. — Тебе здесь не место!

Элоиза посмотрела на человека, который чуть больше суток назад наставил на нее пистолет, и подумала о безголовом трупе, выброшенном на берег в Сеннерборге. О Йесе Декере и Питбуле. О фотографиях мертвой Бьянки Фишхоф.

Ее сердце бешено колотилось.

— Я знаю, что тогда случилось, — сказала она, — с Бьянкой… я знаю, что́ ты потерял.

— Вы что-нибудь нашли? — спросил он, не глядя на нее. — Вы выяснили, что произошло той ночью?

Элоиза покачала головой.

— Я не знаю ничего конкретного, но у меня… у меня есть версия. Предположение о том, кто это сделал.

— Мазорек?

— Да.

Декер кивнул.

— То же самое говорил и ее отец, но мы… — Он покачал головой. — Мы так ничего и не узнали.

— Значит, Ян решил, что за всем этим стоит Том Мазорек? — спросила Элоиза.

— Да.

— И ты думаешь, он… ты думаешь, он отомстил?

Рене Декер встретился с ней глазами и улыбнулся. Он кивнул один раз:

— Надеюсь.

Томас поднялся с лесенки перед рестораном и всплеснул руками.

— Куда же ты исчезла?

— Извини, — сказала Элоиза, убирая в сумку телефон. — Я выходила на площадь.

— Я думал, ты опять сбежала.

Элоиза улыбнулась и покачала головой:

— Даже в мыслях не было.

— С кем ты разговаривала? — спросил он, кивая на телефон в сумке.

— С Шефером.

— Они все еще там?

— Нет, на сегодня у них все. Говорит, они взяли сотни проб, теперь посмотрим, что им удастся обнаружить.

— А что дальше? — спросил Томас, глядя на нее с теплотой.

— В каком смысле? — спросила Элоиза.

— Какой у нас план?

В его взгляде была тысяча вопросов.

Элоиза глубоко вздохнула и посмотрела на море. Затем перевела взгляд на Томаса и улыбнулась.

— Пойдем домой?

Шефер припарковался перед рестораном «Провиденс» и спустился к воде. Он приподнял воображаемую шляпу, проходя мимо молодой пары, которая выгуливала золотистого ретривера, и продолжил путь.

Он проверил имя на почтовом ящике и оглядел дом, стоявший в первом от воды ряду — старый серый деревянный дом. Территория была огорожена белым штакетником, а здание опоясывала по кругу большая веранда. Из всех окон лился теплый свет, и Шефер увидел старика, сидевшего на крыльце в кресле-качалке.

Мужчина тихо раскачивался туда-сюда. Его взгляд был устремлен на воду, а дым из его трубки достигал Шефера. Было слышно только мягкое поскрипывание стула, стрекотание кузнечиков в траве и плеск моря, бившегося о берег.

Шефер постучал по деревяшке, и старик оглянулся.

— Добрый вечер, — сказал Шефер.

— Ну что ж, добрый вечер, — сказал мужчина, поднимаясь. Он спустился к воротам, чтобы впустить Шефера. — Я уже начал было думать, что вы не придете.

— Да, я прошу прощения, появилась кое-какая работа, и она затянулась.

— Ну, ничего страшного, — сказал мужчина и открыл калитку во двор, — входите.

Шефер протянул ему руку.

— Эрик Шефер.

— Курт, — сказал мужчина. — Курт Линнет.

Они поднялись на крыльцо, и Шефер огляделся. Он кивнул — явно впечатленный.

— Хорошо вам здесь живется, не правда ли?

— Ну, — скромно сказал Курт и прикусил трубку. Он сунул руки в карманы и довольно улыбнулся. — Уже сорок четыре года. Не жалуюсь.

Шефер посмотрел на фьорд и глубоко вдохнул соленый воздух.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — спросил Курт. — Пива, может быть?

— Нет, спасибо, — ответил Шефер. — Как я сказал по телефону, я просто хотел бы услышать, что вы помните о том вечере.

Курт Линнет жестом пригласил Шефера сесть на садовый стул. Сам он опустился в свое кресло-качалку.