Эмбер Гарза - Когда я стала тобой

– Мы даже не знаем, отдадут ли нам ребенка.

– А с чего вдруг не отдадут? – с тревогой спросила я.

– Скорее всего, это вообще не мой сын. Келли просто сбрендила. Неужели ты до сих пор веришь всему, что она наговорила?

Я не сомневалась, что Рафаэль – отец Салливана, однако спорить не стала.

– Ладно, сейчас все уберу.

– Если бы я только знал… – Раф замолчал, затем продолжил: – Если бы я знал, на что она способна, я бы ни за что… – Он покачал головой.

Ни за что не переспал бы с тобой? Не заделал бы тебе ребенка?

– Честное слово, я и не представлял, что она такая сумасшедшая.

Тогда стало ясно, что извинений я не дождусь. В представлении Рафаэля вся вина за случившееся лежала на тебе, Келли. Ничего удивительного, ведь раньше он во всем винил меня. Ты была просто игрушкой в его руках – и дорого заплатила за свое решение восстать против хозяина.

– Схожу за инструментами, чтобы разобрать колыбель.

– Кел? – позвал Рафаэль, когда я уже выходила из комнаты.

Я обернулась, все еще не теряя надежды.

– Что?

– Принесешь мне попить?

– Конечно.

На трясущихся ногах я подошла к прикроватному столику и забрала пустой стакан, рядом с которым лежала целая гора лекарств и инструкции по их приему с длинными списками побочных эффектов. Рафаэль лег на спину и прикрыл глаза – он теперь быстро устает. Я вышла из спальни.

Хотя я сделала уборку в доме, здесь по-прежнему витал твой дух. Я видела тебя, спускаясь по лестнице, представляла, как ты стоишь напротив Рафаэля с пистолетом в руке. И пятно на диване, и рамки с фотографиями у камина, которые ты разглядывала, – все это напоминало о твоем присутствии.

За то, что ты сделала с Аароном, со мной, с моей семьей, я желала тебе смерти. Впрочем, гнить в тесной тюремной камере, наедине со своими мыслями и воспоминаниями, тоже ужасно. Ты причинила столько боли моим любимым людям… Пусть их лица преследуют тебя до конца твоих дней.

Теперь я узнала о тебе все в мельчайших подробностях.

Твое настоящее имя – Келли Хокинс, но в свидетельстве о рождении Салливана ты указала фамилию Медина.

Ты так и не призналась, что приходила ко мне домой посреди ночи, однако я тебя видела. Думаю, в тот раз ты искала запонки.

Против тебя выдвинули столько обвинений, что в целом они тянут на пожизненное. Ты умрешь за решеткой и больше никогда не увидишь сына. И, что самое главное, не навредишь ни одному другому ребенку. Ты получишь по заслугам – мысль об этом меня немного утешала.

Я налила Рафаэлю воды, бросила в стакан два кубика льда, как он любит. Поднялась обратно наверх, прошла мимо комнаты Аарона.

Раф спал, поэтому я поставила стакан на столик и присела на край кровати.

Не считая сегодняшнего разговора о колыбели, за все эти дни он ни разу не упомянул Салливана. Похоже, судьба сына его не беспокоила. Какая ирония, правда? Ты столько всего натворила ради малыша, но при этом совершила одну большую ошибку: ты серьезно заблуждалась насчет Рафаэля.

Он не стоил твоих усилий. И не подходил на роль идеального отца.

Сейчас я тебя ненавижу, но какое-то время мы были подругами. Ты непосредственна и романтична – копия меня в молодые годы. Ты влюбилась в своего преподавателя, в сильного мужчину… И знаешь, я не виню только тебя; вообще-то, по большей части виноват он. У меня то же самое было с Джереми.

Ты росла без отца, и когда я увидела, как ты разговариваешь с Рафаэлем, все стало ясно: ты страшно нуждалась в его одобрении. Видимо, ты с самого детства искала мужчину, который заменил бы тебе папу.

Я никогда не прощу тебя за смерть Аарона, хотя понимаю, что кашу заварил именно Рафаэль. Если бы он не трахался со своими студентками, ничего этого не произошло бы.

И мой сын до сих пор был бы жив.

Если бы я только знал, на что она способна…

А на что оказался способен сам Рафаэль?

Он врал, изменял, оскорблял.

Из-за него пострадали все: и я, и Аарон, и ты.

А со временем достанется и Салливану.

И он даже не понимает, что сам во всем виноват?

Сегодня ему пришло много сообщений с незнакомых номеров. Неужели завел новую любовницу?

Хищник, не прекращающий высматривать новую жертву.

Сегодня утром, когда Рафаэля выписывали, врачи сказали мне, что он еще довольно слаб и о нем нужно хорошо заботиться. А ведь этим я всегда и занималась, правда? Заботилась о Рафаэле, давала ему все, что он хотел: была верной и покорной женой, держала дом в идеальной чистоте.

Я потянулась к своей половине кровати и взяла подушку. От нее пахло свежестью – перед возвращением Рафаэля я все перестирала, чтобы он был доволен. Нагнулась к нему, сделала глубокий вдох. Он даже не успел ничего понять.