Сергей Волков - Чикатило. Явление зверя

Витвицкий чувствовал себя удовлетворенным и опустошенным одновременно. С одной стороны, он был доволен полученным результатом, с другой – непростые разговоры, тряские поезда и паршивая погода его изрядно вымотали. Капитану казалось, что в этой командировке он промерз насквозь, поэтому даже сейчас по теплому коридору ростовского УВД он шел в плаще.

Первым, кого он встретил, не считая дежурного на входе, оказался Кесаев. Полковник вышел ему навстречу, бегло окинул с ног до головы, задержав взгляд на чемодане и папке в руках подчиненного.

– А, Виталий Иннокентьевич. С возвращением, – приветствовал он. – Вы, я гляжу, прямо с поезда. Ну как, успешно?

– Да, – Витвицкий поставил на пол чемодан, поспешно протянул начальнику папку и заговорил часто, хоть и не без гордости: – Вот отчет с протоколом допроса Гризамова. Он сознался, что по уговору со следователем Липягиным регулярно избивал в камере Кравченко, добиваясь от него признательных показаний по делу Закотновой.

– Очень хорошо, товарищ капитан, – Кесаев спокойно принял папку. – Видите, а вы говорили, что это работа не для вас.

– Я там отметил большую помощь, которую оказал мне начальник оперчасти майор Гаврилов, – поторопился добавить капитан. – Можно сделать так, чтобы о его участии узнали в Москве? В Заполярье климат суровый, он хотел бы перевестись…

Кесаев нахмурился, в мгновение растеряв все свое благодушие. Заметив такую перемену, Витвицкий умолк.

– То есть «ты мне, я тебе», да? Я вас правильно понял? – уточнил полковник с недобрым прищуром.

– Без него… – начал было Витвицкий.

– Начальник оперчасти лагеря обязан, – резко оборвал Кесаев, – вы слышите, товарищ капитан?! Обязан оказывать вам всяческое содействие! А не пытаться выгадать что-то для себя.

– Да он не пытался… – совсем растерялся Витвицкий. – Я…

– Каждый раз я в вас разочаровываюсь, Виталий Иннокентьевич.

– Но…

– Свободны! – сухо бросил начальник и зашагал по коридору.

Витвицкий смотрел ему вслед, нервно покусывая губу, но на этом его злоключения не закончились.

– А, капитан, с возвращением, – раздался рядом голос Горюнова.

Витвицкий обернулся, неприязненно посмотрел на майора. Он был последним человеком, которого Витвицкому хотелось бы сейчас видеть. На лице Горюнова играла вежливая улыбка, но в глазах его неприязни было не меньше, чем у Витвицкого.

– Что ж ты, Виталий Иннокентьевич, меня перед начальством подставляешь? – сквозь зубы зло процедил Горюнов, подходя ближе.

Витвицкий поднял чемодан.

– Оставьте меня в покое, Олег Николаевич. Я устал от ваших тайн мадридского двора.

Он попытался уйти, но майор заступил ему дорогу.

– Ишь ты! Устал он.

Витвицкий снова попробовал обойти Горюнова. Но майор не пропустил, более того – схватил за плечо, буквально требуя внимания. Это уже было слишком. Витвицкий не терпел тактильных контактов с посторонними. Он замер на секунду, глядя на руку мужчины, вцепившиеся в плечо пальцы, а затем внезапно даже для себя отвесил ему пощечину.

Горюнов от неожиданности отпустил руку капитана и ошалело вытаращился на Витвицкого. А тот, опустив глаза, обошел майора стороной и быстро пошел прочь.

Весть о возвращении Витвицкого дошла и до Ковалева, а вместе с тем птичка на хвосте принесла Александру Семеновичу и результат поездки капитана, потому в кабинет Кесаева он ворвался в бешенстве.

Москвич сидел над папкой, что передал ему Витвицкий, и с интересом изучал документы. На ростовского коллегу он поднял спокойный вопросительный взгляд.

– Потрудитесь объяснить, что все это значит, товарищ полковник? – рявкнул Ковалев вместо приветствия.

– У меня к вам тот же вопрос, товарищ полковник, – Кесаев с тем же непрошибаемым спокойствием закрыл папку.

– Я по-хорошему просил вас. А вы решили под управление копать? – Ковалев тщетно пытался сдержаться, но вместо этого только распалялся с каждым словом все больше.

– А я и занимаюсь нашим делом, Александр Семенович, – яростные выпады Ковалева лишь укрепляли спокойствие мужчины. – Я теперь практически уверен, что дело Лены Закотновой имеет к нашему делу прямое отношение. А Кравченко наказан за преступление, которого не совершал.

Ковалев посмотрел на Кесаева с ненавистью:

– Чистоплюй! – сказал он, будто сплюнул. – Ты родителей этой Леночки видел? Нет? Их опрашивать не рискнул? А не хочешь к ним сходить и им это вот все в лицо повторить?