Сергей Волков - Чикатило. Явление зверя

– И кассету, – напомнила Фаина.

– И кассету, – с мягкой улыбкой кивнул мужчина. – Ну, пока.

Он чмокнул жену в щеку и вышел. Фаина волновалась напрасно, ее муж никогда ничего не забывал, особенно в мелочах.

День, казавшийся бесконечным, закончился. Интернат и пережитое из-за происходящего в нем нервное напряжение остались в прошлом. Теперь Витвицкий шел по коридору рядом с Овсянниковой и чувствовал даже некое умиротворение.

– А вообще, Виталий, вы большой молодец, – щебетала Овсянникова. – И с этой Неллой Егоровной быстро сориентировались.

– Она Нелли Егоровна, – педантично поправил капитан. – И я ничего не сделал, просто привел ее в чувства.

– Это не просто. Я вот, признаться, немного растерялась.

– Вот как? – искренне удивился Витвицкий. – А я думал, вам здесь это должно быть привычно с такими методами ведения следственных действий.

Девушка резко остановилась и хмуро поглядела на спутника. Тот понял, что перегнул палку, пытаясь уязвить Липягина, и задел Ирину за живое.

– Если вы, Виталий Иннокентьевич, полагаете, что я одобряю все действия своего руководства, то ошибаетесь, – сухо отчеканила Овсянникова.

– Простите, Ирина, – совсем стушевался Витвицкий. – Я не хотел вас обидеть. День был тяжелый. Да и на себя я зол больше, чем на кого-то еще. Я ведь не такой молодец, как вам кажется… Видите ли, я знаю правду, но ничего не могу доказать. А убийца… настоящий убийца… Он ведь где-то ходит, возможно, готовится снова кого-то убить. Прямо сейчас. А все наши силы направлены на трех несчастных умственно отсталых.

Старший лейтенант смотрела на Витвицкого. Тот с каждой фразой становился все мрачнее. Злиться на него сейчас было совершенно невозможно.

– Виталий, не надо взваливать на себя всю ответственность за работу двух следственных групп, – Ирина мягко взяла его за руку. – И вам нужно научиться быть оптимистичнее, иначе с таким подходом можно повеситься.

– Не волнуйтесь, я не повешусь, – не то в шутку, не то всерьез – по лицу не поймешь – отозвался психолог. – Я очень хорошо осведомлен о факторах риска суицида.

Он смотрел и смотрел на Ирину, а она по-прежнему держала его за руку. Под его взглядом этот товарищеский жест с каждой секундой превращался в нечто большее. Витвицкий улыбнулся. Овсянникова спохватилась и демонстративно затрясла руку мужчины, превращая жест в рукопожатие.

– До завтра, Виталий Иннокентьевич.

Отпустив руку капитана, она поспешно зашагала прочь по коридору. Витвицкий проводил ее теплым взглядом. Развернулся и нос к носу столкнулся с Горюновым. На лице майора была ехидная ухмылка, вероятно, он наблюдал за ними уже какое-то время. Теплые чувства тут же покинули мужчину.

– Я смотрю, вы прислушались к моему совету, – продолжал ухмыляться Горюнов. – Рад.

– Олег Николаевич… я прошу… – звенящим от злости голосом проговорил Витвицкий. – Я настаиваю… не соваться со своими советами в дела, которые не имеют к вам никакого отношения.

Ухмылка сползла с лица Горюнова.

– Ты совсем офонарел, товарищ капитан? – поинтересовался он. – Не забыл о субординации?

– Я прекрасно об этом помню и готов отвечать за свои слова, – чеканя каждое слово, проговорил Витвицкий.

Майор уже не ухмылялся. Между ним и капитаном, кажется, накалился воздух. Трудно сказать, чем закончилось бы это столкновение, если бы рядом не открылась дверь кабинета и в коридоре не появился бы Кесаев.

– А, капитан, зайдите, – пригласил он Витвицкого и повернулся к Горюнову: – Олег, ты еще что-то хотел?

Горюнов покачал головой и с каменным лицом пошел прочь. Витвицкий, глядя себе под ноги, будто что-то потерял, поплелся в кабинет начальника.

В это же время на соседнем этаже, в кабинете Ковалева, перед своим непосредственным начальником сидел Липягин.

– Да, Эдик, дал ты шороху в этой богадельне.

– Московские уже накапали? – мрачно поинтересовался Липягин.

– Из гороно звонили, – сухо отозвался полковник. – Что за балаган ты устроил?

– Балаган был для московских, Александр Семенович, чтоб под ногами не мешались, – с легким заискиванием принялся объяснять Липягин. Нагоняя от Ковалева за такие штуки он не ждал, не первый год вместе работают, Семеныч знает, что он просто так прессовать никого не станет. – В результате, пока они со всякой мелочью возились, я с директрисой обстоятельно поговорил.

Липягин замолк, давая начальству время осмыслить сказанное. Ковалев смотрел на него требовательно.