Эй Джей Гнюзи - Девочка из стен

В тот вечер, поднимаясь по лестнице, Элиза сдалась на полпути и, будто кошка, распласталась по ступенькам, прижавшись щекой к влажной жесткой деревянной поверхности. Она не представляла, сколько пролежала там. Ночь успела вступить в свои права, а вода — неохотно утечь через распахнутую входную дверь, размазав грязь и расплескав небольшие лужицы по кафельному полу. Лежать на лестнице было приятно — даже на такой узкой и жесткой. Это успокаивало. Элиза еще ни разу здесь не лежала. Никогда не обнимала ступени своего дома. Но сейчас этот жест показался ей очень важным.

Внучатые часы внизу напитались стоячей водой, будто были сбиты не из дерева, а из закаменевшей без влаги рыхлой почвы. Глянцевая поверхность помутнела, корпус выглядел размякшим и уязвимым, словно едва начавшая затягиваться рана. Цветастая стая нарисованных птиц все еще гнездилась на циферблате. Элиза гадала, как скоро они потускнеют и растрескаются под натиском искореженного водой деревянного остова часов.

Элиза все же нашла в себе силы добраться до родительской кровати. Она проспала до позднего утра, дремала под льющимся в окна солнечным светом, не обращая внимания на копошившуюся на одном из садовых деревьев белку. Она то засыпала, то просыпалась, почесывая комариные укусы и стараясь отвлечься от все чаще скручивающих живот судорог и боли в пересохшем горле. Элиза с головой зарылась под подушку. Она не торопилась вставать и заново обыскивать разрушенную кухню — Элиза еще вчера уловила, как разило из распахнутого мужчиной при обыске холодильника испускающими в парящей жаре дух скоропортящимися продуктами.

Но когда она наконец заставила себя принять вертикальное положение и сошла вниз по лестнице, необходимость искать еду и чистую воду отпала. Кое-кто уже позаботился об этом за нее. На пороге входной двери было расстелено полотенце, на котором лежали две бутылки воды, протеиновый батончик и коробка хлопьев с корицей. Элиза уставилась на оставленный ей паек.

— Броуди, — улыбнулась она.

Взяв еду, Элиза отправилась на чердак. Она смахнула с подоконника осколки стекла и позавтракала с видом на задний двор. Воображаемая миссис Лора носилась по нему, поднимая примятые стихией помидорные побеги. Толкая перед собой тачку со сломанными ветвями, мимо нее прошествовал мистер Ник. Маршалл и Эдди вдвоем тащили оставленное ураганом во дворе бревно. Чуть поодаль работали ее собственные мама и папа.

Остаток утра Элиза кружила по дому, оценивая масштабы повреждений. Она обращала внимание и на следы собственного присутствия: смятые простыни, сушащиеся на крыше джинсы, стопки книг, которые она перенесла из библиотеки на второй этаж в надежде уберечь от сырости и плесени. Элиза осознала, что с распахнутыми настежь окнами дом кажется куда меньше. Ветерок продувал его насквозь, будто здание и вовсе не стояло на его пути. В дом просачивались невесомые призраки, парили по комнатам и уползали обратно, в испещренное морщинами веток небо за окном.

Один Всеотец подошел к Элизе и опустился перед ней на одно колено. Он приблизил свое лицо к ее и напомнил, что где-то там, за этими стенами, были похоронены ее родители. Они лежали в земле, бок о бок, а в их блестящих белых глазах каждую ночь отражались созвездия.

— Если вдуматься, — сказал он, — никто не исчезает бесследно. Они все еще здесь, под нами.

Совсем скоро половицы вздыбятся, краска начнет отслаиваться от стен, а их внутренности зацветут черными плесневыми пятнами. Элиза справилась бы — стоило только захотеть. Просто следующий уровень, сложный, но проходимый: прятаться в больном, быстро затухающем доме. Элиза достигла небывалого мастерства в этой игре и была уверена, что сможет. Если решит избрать этот путь.

Вода почти полностью ушла со двора. Разложенные на крыше джинсы пропали. Кровать была застелена один в один, как ее оставили Мейсоны, прежде чем схватить вещи в охапку и прыгнуть в машину. Окна, распахнутые с наступившего вслед за ураганом утра, были закрыты. Спасенные ей библиотечные книги перекочевали на не до конца просохший журнальный столик на первом этаже.

В тот день Элиза покинула свой дом. Она вышла на улицу, босиком ступая по все еще влажной и теплой, примятой ураганом траве между разбросанными по двору ветками. Цветы, посаженные миссис Лорой вдоль подъездной дорожки, понурились и пожухли, но выжили. Элиза коснулась цветка львиного зева, поиграла с его фиолетовым язычком, то раскрывая, то смыкая окружающие его лепестки. Пахло доцветающей магнолией. Теплые лучи солнца ласково оглаживали шею и руки девочки.