Эй Джей Гнюзи - Девочка из стен

Сильнейшие бури не обрушиваются внезапно. Они всегда поблизости. Безмолвно вздымаются для страшного удара.

В одной истории Тор, храбрый сын Одина, отправился далеко на север, за болота и горы, за великие равнины и озера, за холодные просторы лесов, раскинувшиеся под замерзшим серым солнцем. Отправился к дому, наполовину погребенному в снегу и льду. Локи, брат Тора, предал его, и мир наконец сделался слишком тяжелым для его усталых плеч. Он искал место, где можно было бы уединиться.

Бог Грома вошел в старый дом и закрыл за собой дверь, отгородившись от обжигающего ветра. Он прошел через потрепанные временем комнаты, уставленные перламутровой от мороза старинной мебелью. Наверху он нашел кровать и лежал на ней до тех пор, пока не почувствовал, как холод просачивается сквозь плотные ленты его мышц, впитывается в кости, отнимает, обездвиживает конечности.

В этом доме Тору являлись мертвецы. Его давно почившие предки со шмотьями гниющей плоти, свисающими с лиц. Его старые учителя и соседи с потухшими, запыленными глазами. Они хранили молчание — трупное окоченение навсегда сомкнуло их челюсти. Они готовили для Тора еду, приносили к его постели суп, ставили миски прямо ему на грудь. Как могли, упрашивали его приподняться и поесть.

Тор повиновался, делал это ради них — но только это. Снаружи между огромными сугробами снега сновал свистящий ветер. Небо походило на истлевающее кострище. Дни здесь тянулись по полгода. Он проживал их один за другим, зная, что каждое мгновение приближает все к концу. Мертвецы умоляли его встать и вернуться домой. Но он не понимал этих просьб. Он уже был дома. Он уже нашел свое последнее пристанище — единственное место, где он мог теперь существовать.

Этой истории не было в сборнике скандинавских мифов. Эту Элиза выдумала сама. Книгу у нее забрали. Мистер и миссис Мейсон вычистили ее уголок под фанерным чердачным полом. Они повертели ее вещи в руках, сложили все в мусорный мешок и выволокли его на обочину. Они выбросили даже книги, будто боялись, что они прокляты.

Элиза придумывала историю про Тора, коротая знойный день на прохладной темной земле под домом, под вышагивающими из комнаты в комнату Мейсонами. Она рассказывала свежее предание самой себе и всеведущему Одину, который попросил ее остановиться, так и не дав завершить слишком тоскливую даже для его всеведущего сердца историю. (А затем, со всей заботой, которую только смог в себе найти, добавил, что маленьким девочкам, по его скромному мнению, не идет на пользу такая резкая потеря веса.)

По ночам Элиза оживала, но лишь настолько, чтобы справить минимальные нужды. Лето проплывало над ней — как скоро поплывут и другие времена года. Она ждала, когда они наконец закружатся вокруг нее, обовьют ее кости, как нить обвивает палец.

Она лежала там, а по другую сторону дамбы пришвартованные у берегов баржи привязывали к буксирам и оттаскивали подальше. Река была мертвецом в дамбовом гробу. И, пока девочка, ни о чем не подозревая, дремала под полом собственного дома, этот мертвец восставал из своей могилы.

Рабочий, устанавливавший систему безопасности, предупредил Лору о некоторых ее недостатках.

— Мы называем их «датчиками движения», но в таких больших домах мы по факту ставим защиту от взлома. Сигнализация среагирует, если кто-то зайдет в дверь или влезет в окно.

— Значит, в самих комнатах никаких детекторов не предусмотрено? — уточнила Лора.

Мужчина вскинул брови.

— Если вы про систему безопасности как в фильме «Миссия невыполнима» — то нет, не предусмотрено.

Лора пропустила его остроту мимо ушей. Больше всего на свете, как ни странно, она хотела, чтобы он говорил потише.

— Этого достаточно, — кивнула она. Такая охрана отлично справится со своей главной задачей — не впускать в дом непрошеных гостей. Предотвратить новый взлом, как они с Ником стали называть произошедшее в тот день, если вдруг заговаривали об этом. С тех пор она стала по-другому смотреть на собственные вещи, прикидывала, какую ценность они могли представлять для постороннего человека и насколько легко их было украсть. Под учет попало все: мебель, видеопроигрыватель, стационарный компьютер, украшения, фарфоровый сервиз. В их имуществе не было ничего, что могло бы указать на владельцев. В их доме не было ничего, что могло бы воспрепятствовать проникновению. Металлические зубья замков и раздавшиеся в несколько слоев оконные стекла были способны в лучшем случае замедлить нарушителя.