Кэтрин Фоксфилд - Хорошие девочки умирают первыми [litres]

– Подожди секунду, – окликнул Ноа. – Ты собираешься туда войти?

– Это как-то связано с тем, почему мы здесь, – сказала Ава. – Вдруг я найду там ответы.

Стоило ей подойти, как дверь распахнулась. Ава заглянула внутрь. Все выглядело так же, как и в прошлый раз. На стенах висели портреты людей разных возрастов и то самое зеркало в золотой раме.

Ава осторожно вошла и приблизилась к кувшину. Слизняки, языки, желейные конфеты?

– Это просто бутафория, – заявила она, обращаясь в основном к самой себе. – Специально, чтобы напугать нас.

Взрыв аплодисментов заставил ее отскочить от стола.

Казалось, он исходил из зеркала. Ава приблизилась. Вместо собственного отражения она увидела нечто похожее на дерганый старый фильм о Великолепном Балдо. Он стоял перед скамейками на пляже, наслаждаясь восхищением зрителей. Они хлопали в ладоши, кричали и бросали деньги в его черную шляпу. Денег было так много, что они переливались через край. Ветер подбрасывал банкноты в воздух, и они вихрем кружились вокруг Балдо.

Видение исчезло так же быстро, как и появилось. Ава поймала себя на том, что смотрит на собственное отражение. В это время остальные вошли в хижину следом за ней.

Только их было уже не трое. Четверо.

Еще одна фигура притаилась за Ноа. Незнакомец склонил голову набок, чтобы получше рассмотреть Аву. Красивый молодой человек с черной краской на лице и голодным оскалом.

Ава вскрикнула и резко обернулась. Там, где он стоял, никого не было.

– Он был здесь… вы его видели?

Ноа, нахмурившись, оглядел хижину.

– Это всего лишь мы. И много старых бледнолицых.

– Здесь был кто-то еще! Я видела его в зеркале.

Снова пустые взгляды.

– Признайся, и ты освободишься . – Теплое дыхание коснулось ее уха.

Волна клаустрофобии заставила Аву немедленно выйти. Она протиснулась мимо ребят и выбежала на улицу. Она медленно дышала, пока сердце не вернулось к нормальному ритму.

– Ты что-то увидела в зеркале? – спросила Эсме, выйдя следом.

– Я чувствую себя потерянной, как и Скарлетт. И Скарлетт мертва!

– Ты с этим справишься, – тихо сказала Эсме.

– Не справлюсь! – всхлипнула Ава, прижимая руку ко рту. – Я всего боюсь.

– Ты боишься, но не убегаешь. Это ты пошла за Ноа в кишащий крысами туннель. Ты отвлекала меня, когда я провалилась в огромную дыру. Ты каждый раз первой входишь в любую дверь. Вот что, на мой взгляд, делает тебя самой храброй из всех нас.

Ава слабо улыбнулась.

– Не очень-то храброй я себя чувствую.

– Бояться – это нормально. Но ты пройдешь через это.

– Спасибо, – прошептала Ава. Она вытерла глаза. – Ты умеешь подбадривать, знаешь? Когда не ведешь себя как задница.

Эсме наставила на нее пальцы-пистолеты.

– Только расскажи кому-нибудь, и я столкну тебя с обрыва. – Она хлопнула в ладоши, призывая Ливию и Ноа выйти из хижины. – Ладно, похоже, скоро стемнеет, так что давайте найдем остальных членов нашей веселой компании, пока не случилось еще чего-нибудь странного.

Они пробирались обратно через затопленную ярмарку. Сумерки сгущались, и постепенно страх Авы начал отступать. Возможно, из-за магии острова или из-за Ноа, Эсме и Ливии, идущих рядом. Оказалось, чувствовать себя частью настоящего очень приятно. Частью того, что, как ни стыдно ей было признаться, не касалось Джоли. В том-то и дело, дружить с Джоли – значит ни для кого более не найти места в своей жизни.

Спокойствие оборвалось вместе со звуком шлепающих шагов.

– Вот вы где! Где вы пропадали? – Имоджен пошатнулась на непрактичных туфлях киттен-хиллс [11] Kitten heels – невысокие тонкие каблучки. . На ней красовалась знакомая меховая шубка. – Вы ведь ушли несколько часов тому назад.

– Это шуба Скарлетт? – спросила Ава.

– Сексуально смотрится, правда? – Имоджен встала в позу на фоне палатки с сахарной ватой. Она согнула одну обнаженную ногу под неудобным углом и состроила рожицу, словно сдерживая желание чихнуть.

Ава не стала ее фотографировать, хотя, очевидно, Имоджен очень этого хотела.

– Серьезно? – фыркнула Эсме, бросив ледяной взгляд на Имоджен.

– Ну и ладно! – Имоджен перестала позировать, и на ее лице появилось обычное капризно-недовольное выражение.

Ава стремительно вскинула камеру и сфотографировала Имоджен. Опущенные уголки губ, нахмуренные брови, вжатый в шею подбородок. Ава не всегда была столь жестокой, но сейчас ей даже понравилось.

– Дай глянуть! – Имоджен потянулась к камере. – О боже, это совсем непохоже на меня. Щелкни еще.