Алекс Михаэлидес - Девы

Элси, усмехнувшись, оставила ее реплику без ответа. Мариана осторожно продолжала:

— Конрад назвал их «ведьмами».

— Да вы что? — Элси хихикнула. — По мне, милочка, слово «стервы» подходит им больше.

— Они вам не нравятся?

Элси пожала плечами.

— Тара с ними не то чтобы дружила. На самом деле она их терпеть не могла. Ее не обижала разве что ваша племянница.

— А остальные?

— Ох, совсем затравили несчастную крошку… Она часто рыдала у меня на груди и жаловалась. Говорила, мол, Элси, ты мой единственный друг. «Я так тебя люблю, Элси…» — Горничная театральным жестом смахнула воображаемую слезинку.

Мариану начало мутить: спектакль Элси казался слащавым, прямо как торт, который та только что умяла. Мариана не верила ни единому ее слову. Одно из двух: либо Элси фантазерка, либо попросту лгунья. Так или иначе, Мариана чувствовала себя в ее обществе некомфортно и тем не менее продолжала расспросы:

— Не понимаю. За что же они травили Тару?

— Что тут непонятного? Завидовали ей. Она ведь была красавицей.

— Ясно… А все-таки, может, существовала еще какая-то причина?

— Ну уж об этом-то вам лучше спросить Зои.

— Зои? — опешила Мариана. — При чем тут моя племянница?

— Хороший вопрос, дорогуша, не правда ли? — Элси загадочно улыбнулась.

Мариана ощутила раздражение.

— А профессор Фоска?

— А что профессор?

— Конрад утверждает, что Фоска был влюблен в Тару.

Горничную эти сведения не впечатлили и не удивили.

— Профессор — мужчина, так? Он такой же, как все.

— В смысле?

Элси фыркнула и промолчала. Мариана почувствовала, что их беседа подходит к концу, и любые ее попытки узнать больше будут разбиваться о железобетонную стену осуждения. Поэтому она поспешила перейти к тому, ради чего, собственно, и нашла Элси, льстила ей и подкупала угощением.

— Элси, как вы думаете, — с нарочитой непринужденностью начала Мариана, — можно мне осмотреть комнату Тары?

— Комнату? — переспросила горничная таким тоном, словно намеревалась ответить категорическим отказом. Но потом передумала и пожала плечами. — Наверное, можно. Полиция уже все там перерыла. Я собиралась завтра вымыть ее как следует. Знаете что, я сейчас быстро допью чай, и пойдем туда вместе.

Мариана благодарно улыбнулась.

— Спасибо, Элси.

Отперев дверь, Элси переступила порог и включила свет. Мариана последовала за ней.

Помещение выглядело точно так же, как и комнаты других студентов. Единственное, что его отличало, — царивший здесь неимоверный беспорядок.

На его фоне было незаметно, что тут недавно проводился обыск. Казалось, Тара только что вышла и вот-вот вернется. Еще не выветрился аромат ее духов, смешанный со въевшимся в стены и мебель терпким запахом марихуаны.

Мариана понятия не имела, что тут можно найти. Она искала какой-нибудь предмет, не замеченный полицией. Но какой?…

Полицейские забрали все устройства, с помощью которых Зои надеялась выяснить что-нибудь полезное: и компьютер, и телефон, и планшет. Зато одежда Тары была повсюду: висела в шкафу, лежала на кресле и даже на полу. С дорогими вещами Тара обращалась как со старыми тряпками. Так же неуважительно она относилась и к книгам: открытые на середине — видимо, недочитанные, — они валялись в куче.

— У нее всегда такой бардак?

— О да, милочка. — Элси прицокнула языком и снисходительно усмехнулась. — Тара была неисправима. Не представляю, что бы она без меня делала.

Элси уселась на кровать. Судя по всему, она прониклась доверием к Мариане: ее настороженность ушла, и горничная разоткровенничалась.

— Родители Тары собираются сегодня упаковать ее пожитки. Я предложила свою помощь, но Хэмптоны отказались. Почему-то не захотели, чтобы я им помогла. Некоторым людям не угодишь. Я не удивлена. Я-то в курсе, что Тара о них думала. Она сама рассказывала. Леди Хэмптон — высокомерная, заносчивая стерва, да и ведет себя вовсе не как подобает леди, вот что я вам скажу. А ее муж…

Мариана слушала вполуха, втайне желая, чтобы Элси ушла и можно было бы наконец сосредоточиться.

Она приблизилась к небольшому туалетному столику. На раме, обрамлявшей зеркало, висели фотографии. На одной из них были запечатлены Тара с родителями. Девушка поражала своей яркой, необыкновенной красотой. Мариана отметила ее длинные рыжие волосы и тонкие, изящные черты, как у греческой богини.

Столик под зеркалом ломился от косметики и флакончиков духов. В зубьях расчески запутался пучок рыжих волос.