Лори Фариа Столарц - История Джейн N [litres]

К тому времени как она закончила, прошло два часа.

Нет, монстр в комнату не заходил.

Нет, я не знала, кто он такой и зачем меня забрал.

Да, он показался мне немного знакомым в тот день у Нормы, но я не совсем уверена.

Нет, насколько я знаю, он не трогал меня каким-то странным образом. Во время похищения был только очевидный контакт.

Нет, я не видела его после той первой ночи и понятия не имею, каковы были его намерения.

Да, были и другие. Я слышала их крики. Я нашла записку на кафеле в ванной. Мейсон также разговаривал с девушкой по имени Саманта.

Наконец, удовлетворившись допросом, агент Томас встала.

– Я попрошу художника сделать набросок подозреваемого. Также кто-нибудь придет, чтобы провести тщательный медицинский осмотр.

– И вы дадите мне знать, когда у вас появятся новости о Мейсоне.

– Договорились, – улыбнулась она.

Я свернулась калачиком на боку. Желудок роптал из-за отсутствия еды. Я не сразу заметила поднос на столе и белую пластиковую посуду, как в комнате. Я подняла куполообразную крышку и обнаружила под ней бисквит и сосиску в тесте, сбрызнутую соусом, по консистенции напоминающим ил. Меня передернуло. Мне хотелось чего-нибудь мягкого, я скучала по тостам, которые ела в неволе.

Какой-то парень постучал в мою дверь. Он держал блокнот.

– Джейн N?

И сел рядом со мной, не дожидаясь ответа.

Следуя моим описаниям, он набросал лицо парня, который меня похитил. Еще нарисовал татуировку в виде дерева.

– Кто-нибудь зайдет, чтобы ты посмотрела фотографии. Мы также делаем компьютерный фоторобот.

– Того парня засняла камера наблюдения? – спросила я. – Ты что-нибудь слышал о Мейсоне?

Нет.

И нет.

Голова бесконечно болела. Забинтованные руки чесались.

Вскоре после художника ко мне заглянули специальные агенты Томас и Броуди. Они снова заставили меня подробно описать каждую мелочь того воскресенья, одиннадцатого августа, вплоть до ткани комбинезона, который я сдернула с вешалки, пытаясь спастись (шелк, для протокола).

После этого ко мне пришла медсестра. Не издав ни единого звука, она тыкала и пихала мое тело, осматривая каждый сантиметр кожи, спину, зубы, скальп.

Каждое.

Доступное.

Место.

Когда она закончила, я перевернулась в постели спиной к окну. Внутри все тряслось. Я не могла перестать дрожать. Представила, как по венам течет ледяная вода: вот что получила медсестра, когда взяла у меня кровь – пузырек с холодом, словно из трупа.

Я закрыла глаза, пытаясь забыть, где нахожусь. В конце концов я заснула, и мне приснился Мейсон – мы держались за руки через дыру в стене.

Когда несколько часов спустя я проснулась, то все еще чувствовала жар в центре ладони, как будто Мейсон действительно приходил. Я плотнее закуталась в простыню, мечтая, чтобы сон оказался явью. Так ли наивно полагать, что следователи нашли его и привели к моей постели?

Я открыла глаза и с удивлением обнаружила сидящего рядом со мной папу.

– Привет, солнышко, – сказал он. Мое старое прозвище. Оно больше мне не подходило. Папа сжал мою руку. В его глазах стояли слезы. – Слава богу, ты вернулась. – Он придвинулся ближе и обнял меня.

С каких это пор мой отец упоминает бога? Почему он никогда не водил меня в церковь?

Он погладил мои спутанные волосы. Я все еще не приняла душ. От отца пахло молотыми кофейными зернами – вроде тех, которые он покупал и хранил в серебряной банке.

– Я приехал, как только смог, – сказал папа.

Воспоминания закрутились на экране проектора в моей голове:

Папа чешет мне ноги на диване в гостиной, мне пять, и я не могу заснуть из-за тяжелого ожога ядовитым сумахом.

Я учусь управляться со шнурками, а пока вяжу узлы из красной лакрицы на запястьях папы, пока он читает мне сказки.

И я сижу у дыры, а Мейсон задает мне вопросы, почему мой отец остался в постели в то утро, когда я пропала:

– Заработался допоздна накануне.

– Но ты ж говоришь, тебя похитили в воскресенье. Твой отец что, работает по субботам?

– Да, с некоторых пор.

– Дай угадаю – он трудится в больнице? Или в круглосуточном колл-центре?

– В банке.

– Серьезно?! В банке?

– Да, а что?

– Тебе не кажется немного странным… работа допоздна в банке? У них что, круглосуточное обслуживание?

Повисла неловкая пауза.

– Джейн? – позвал папа.

Я отстранилась, разрывая объятия. Медсестра с широко распахнутыми глазами, приоткрытыми губами и сцепленными руками стояла в дверях, как будто вот-вот должно произойти что-то волшебное. Она надеялась на шоу. Для нее это было похоже на то, что показывают по телевизору: отец воссоединяется со своей давно потерянной дочерью. Но мои воспоминания соткались в лоскутное одеяло, которое душило любую радость.