Дэвид Джексон - Игра начинается

– Мартин… О чем он говорит? Что все это значит?

– Скажи ей, Мартин, – хохотнул Броган.

– Чердак… – прохрипел тот. – Он жил у нас на чердаке.

У Колетт отвисла челюсть: сперва от удивления, затем от ужаса.

– На чердаке… Так это все… ты! Ты перекладывал вещи. Фотографии. И кольцо. И писал на зеркале. И испортил мне платье. Это все ты!

Броган горделиво кивнул.

– Да, все это моя заслуга. Зря ты обвиняла Мартина. Бедный парень…

У Колетт из глаз брызнули слезы.

– Мартин… Прости…

– Все хорошо, Кол… Уже не важно…

Она снова глянула на Брогана.

– Как ты вообще попал к нам в дом? Как ты… Ах да, конечно. Элси…

Броган, услыхав имя старухи, вздрогнул.

– Что «Элси»?

Колетт промолчала, словно предчувствуя, что ответ принесет одни лишь беды.

Броган поднес острие ножа к ее глазу.

– Что «Элси»?

– Она… Она в больнице. Я навещала ее сегодня. В новостях по телевизору говорили про тебя. Показывали, как ты можешь выглядеть в очках, или в шляпе, или…

– Или с бородой?

– Да. Элси показала на экран и заявила, что это ее сын Алекс. Он умер много лет назад, но она твердила, что по телевизору показывают именно его. Я хотела успокоить ее, но она не слушала. Получается, она говорила правду, да? Это и впрямь был ты?

Броган кивнул.

– Элси славная старушка. Мы с ней поладили.

Хватит болтать. Придерживайся плана.

– Так что будет с нами? – спросила Колетт. – Что ты собираешься делать?

Броган посмотрел на нее сверху вниз, потом перевел взгляд на Мартина.

– Хочу сыграть с вами в одну игру.

– Какую еще игру? – переспросила Колетт.

– «Правда или последствия», – пояснил Броган. – Все, что от вас требуется, – говорить правду. Если соврете, ждите последствий. Все просто.

– К-каких последствий?

– Спроси Мартина, он тебе расскажет. Мне неинтересно, сколько боли вы можете вытерпеть. Я хочу знать, сколько боли вы готовы причинить своей второй половинке. – Броган выдержал паузу. – Ну, кто первый?

Отлично. Все, как я люблю. С возвращением, приятель!

– Добровольцев нет? Ладно, выберу сам. Давай, Мартин, начнем с тебя. Может, ты хочешь в чем-нибудь признаться своей прелестной жене?

Мартин заерзал на стуле, еле сдерживая мучительный стон. По лбу у него текли крупные капли пота, размывая кровавые пятна на щеках.

– Я… я…

– Ну же, Мартин. Не стесняйся. Здесь все свои.

– Я… не помню ничего такого.

– Правда? Уверен?

Броган подошел к Колетт сзади, собрал ее волосы в охапку, наклонился и вдохнул их аромат.

– О, какой запах… Я, кстати, пользовался твоим шампунем, когда мылся у вас в душе. Слишком девчачий, правда, зато напоминал о тебе, пока я торчал на чердаке.

Колетт ощутимо пробрало дрожью.

– Ты… ты мылся у нас в душе?

– Да. Правда, воду я люблю погорячее. И, в отличие от тебя, не мурлыкаю под нос песенки.

– Откуда ты…

– Я видел тебя, Колетт. Стоял на пороге ванной и глядел, как ты купаешься. И вообще много чего повидал. Помнишь ту маленькую дырочку в потолке вашей спальни?

Она сникла.

– Господи… Меня сейчас стошнит…

– Ты такая затейница порой… А Мартин – прямо половой гигант. Правда, Мартин?

Тот кашлянул, скривился, но промолчал.

– Я спросил: правда? Даже когда Колетт нет рядом.

– Я… не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь. А вот Колетт, видимо, нужны объяснения.

Мартин хмуро посмотрел на него.

– Ты выдумываешь это, чтобы нас помучить.

– Разве? А ты, Колетт, как считаешь?

– Мартин… – заговорила она. – Что он имеет в виду?

– Не знаю. Мне признаваться не в чем.

Броган намотал волосы Колетт на руку и приставил кончик ножа к ее уху.

– Начнем с правого, наверное, – задумчиво произнес он. – Потом левое. А затем и нос.

Колетт завизжала.

– Мартин!

– Ладно, ладно! – выпалил тот. – Твоя взяла. Я виноват, слышишь?

– Рассказывай, – велел Броган. – Пока у нее есть уши.

– Господи… – Мартин сглотнул. Он плакал, не скрывая слез. – Кол, прости меня…

– Рассказывай!

– Я… Это случилось в тот вечер, когда ты ездила в Эдинбург. Я… был не один.

Колетт в ужасе открыла рот. Она затрясла головой, отрицая очевидное.

– С кем ты был?

Мартин сглотнул.

– С Габриэль. Со мной была Габриэль.

– Габриэль?! Ты привел ее сюда, в наш дом? Ты… ты трахался с ней? В нашей постели?!

Мартина перекосило. Он опустил голову и зарыдал уже в голос.

– Как ты мог? – закричала Колетт. – Почему?!

– Не знаю, – прошептал тот. – Не знаю…