Ингар Йонсруд - Калипсо

Извинившись, Фредрик отыскал туалет, помочился и пошел к столу с едой и напитками.

Фредрик увидел ее слишком поздно, чтобы отвернуться, потому что Кафа уже вперилась взглядом в него. Она стояла в баре.

– Фредрик, – сказала она, и он заметил, как пьян. Но не в хорошем смысле. Кафа пила колу. На самом деле это мог быть ром с колой, но Фредрик так не думал.

– Ты справляешься? – доверительный тон показывал, что это была не просто вежливая фраза. Не тот вопрос, на который обычно отвечают «да».

– Да, – ответил он и свистнул, подзывая бармена.

Кафа окинула Фредрика изучающим взглядом.

– Хорошо.

Краем глаза он увидел, как встал Франке. Юхан остался сидеть в одиночестве, и Фредрик кивнул в его сторону.

– Я должен… вернуться к нему. Поболтаем позже.

По пути к столику он чувствовал взгляд Кафы на затылке.

Юхан Фигерас сидел, обеими руками обхватив пивной бокал, когда Фредрик приземлился рядом.

– Фредрик, я..я..я пойду домой.

– Я должен спросить вас об одной вещи.

Юхан повернул к нему голову. Глаза блестящие, но усталые, горестное лицо в морщинах.

– Мы с Андреасом взяли одного человека. Педера Расмуссена. Андреас когда-нибудь говорил с вами о том деле?

Юхан издал тихий озлобленный звук.

– Он н-н-не мог пережить это, – сказал он. – Тот мальчик, которого вы застрелили. Я думаю, это самое а… а. адское из того, он переживал когда-либо. Тот чокнутый, подтолкнувший собственного сына к с..с..смерти.

Костяшки его пальцев на бокале побелели.

– Это с-с-страшно терзало Андреаса. Т..то дело. Что они его выпустили на свободу. Т… так быстро.

Юхан осушил бокал.

– Это была просто насмешка.

– Юхан, – сказал Фредрик еще тише.

– Можно предположить, что… Были ли у Андреаса мысли что-то с этим сделать? Я хочу сказать… позаботиться о том, чтобы Педер Расмуссен не разгуливал на свободе?

Юхан Фигерас снова опустился на стул. Положил руку на плечо Фредрика и тяжело наклонился к нему.

– Ты спрашиваешь, угрохал ли Андреас того монстра? – На этот раз он не заикался.

Фредрик не ответил.

– В таком случае, я горжусь своим мальчиком.

Опустошив желудок, Фредрик остался стоять на коленях. Тело все еще сотрясали судороги, стекла очков намокли от слез, а спина покрылась липким потом. Крепкая хватка медленно отпускала желудок, и Фредрик осмелился выпрямить спину. Толстый рулон туалетной бумаги с тяжестью стучал по алюминиевому держателю, пока Фредрик отрывал от него кусок за куском. Он начисто вытер усы, провел бумагой по рту и, не рассматривая, отправил ее в унитаз.

Ощущение облегчения от тошноты стало освобождением. Одной рукой держась за стену, он поднялся на ноги, поискал замок, но увидел, что дверь в кабинку чуть приоткрыта. В раковине он умылся и наклонился, чтобы попить. Прополоскав рот, сплюнул и насухо протер очки.

Боже мой, ну и вонь тут. И это не от него. Пахло не блевотиной. Пахло дерьмом. Бам! Бам! Кто-то стоял снаружи и колотил в дверь. Неужели он такой идиот, что запер дверь в туалет вместо двери в кабинку? Фредрик сделал несколько неуверенных шагов назад, обдумывая, стоит ли оправдываться за запах дерьма, но решил, что ему все равно. Он был почти у двери, когда услышал голос.

– Можете, пожалуйста, подождать и не отпирать дверь?

Что за чертовщина. Женский голос.

– Вы ошиблись туалетом. Женский на другой стороне.

Он повернулся. Здесь было три кабинки. Голос доносился из дальней.

– Слышите? Вы ошиблись.

Ответа не последовало. Он, шатаясь, подошел к кабинке и постучал.

– Вы там?

– Очередь, – раздался писк. – Там была очередь, и я не могла ждать.

– Ок. Но я думаю, вам нужно поторопиться. Люди стоят и барабанят в дверь. Наверняка скоро придет охрана.

Он услышал, как отрывается туалетная бумага. Что-то было в ее голосе. Словно что-то не так. Что-то похуже, чем расстройство желудка.

– Я могу вам чем-то помочь? – прогундосил он.

Замок щелкнул, и дверь открылась.

Фредрик тут же ее узнал. Гюру Косс. Жена Себастиана. Она сидела на унитазе, облаченная в черную юбку и темные нейлоновые чулки. Но белой блузки на ней не было. Она прижимала ее к животу под большой грудью, которую поддерживал темный, но почти прозрачный бюстгальтер. Макияж вокруг глаз размазался, светлые волосы собраны в пучок. Гюру шмыгнула носом и посмотрела на него с виноватой улыбкой.

– Какой-то идиот в баре попал мне локтем в живот. И произошла… протечка.

Она посмотрела на шелковую блузку, и Фредрик увидел, что на ней были пятна испражнений.