Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

Тёмный экран.

Яркие фары.

Внедорожник.

И в свете фар однозначно и отчётливо было видно, как Рафик прыжком бросается под колёса.

Савельев намеренно замедлил запись, чтобы Дмитрий Алексеевич хорошенько успел всё рассмотреть. Про Лену говорить он не собирался. Тогда бы Ушаков понял, что кто-то знает, кроме них двоих. А чем меньше людей знает, тем дороже секрет.

Савельев был готов к тому, что Ушаков попытается вырвать у него запись, потому поспешно заметил.

– Копия в облаке.

У Димы зазвенело в голове, но Савельев не слышал этого звона. Он видел только стеклянные глаза Ушакова на его побледневшем лице. Ушаков стоял, как истукан. Что, получил, киндер?

«Ну и кто теперь из нас главный?» – усмехнулся про себя Савельев.

Вслух сказал, чтобы вернуть разговор в деловое русло:

– Что, если меня замучает совесть, Дмитрий Алексеевич, и я отнесу это в полицию?

Ушаков отморозился. На его лице появилось выражение, которое Савельев принял за уважение.

– Я тебя недооценил.

Савельев расправил плечи.

– Верно, Дмитрий Алексеевич, недооценили.

С миг мужчины стояли друг напротив друг друга. Они были примерно одного роста, одной комплектации, в одинаково дорогих костюмах.

– Закрой, пожалуйста, дверь, – велел Ушаков.

«Ладно, я не гордый, закрою. Прибавлю пару сотен тонн за барские замашки», – решил Савельев про себя.

Он запер дверь на два оборота.

– Сколько? – спросил Ушаков.

Савельев сделал вид, что глубоко задумался. Ушаков смотрел на него, не отрывая глаз. Пусть помучается, президент, ёпта, мира. В голове Савельева мелькали нули. Он боялся продешевить. Но и борзеть сильно не стоило. Ушаков не олигарх, но и не простой айтишник. Миллион? Смешно, ей-Богу. Пять миллионов. Вполне реально найти. Или мало? Шесть. «У лошарика ж квартира от матери!» – осенило Савельева. Как он мог об этом забыть?! Десятку надо просить. Не меньше. Сколько стоит его двуха, чёрт, надо было заранее посмотреть.

Вика припарковалась у Лахта-центра. У неё теперь была своя машина. Не мерс, конечно, но последняя мазда тоже неплохо. Интересно, её заметят из окон? Вряд ли. Простым смертным запрещено открывать окна. А на них жалюзи. Жалко.

Вика кинула взглядом башню. Её старая работа. Ностальжи. Вспомнилась Светка, пятничные посиделки, виски с капелькой кофе в приёмной. А следом нахлынуло: иллюзии, разбитые мечты о замужестве, боль унижения. Как там, интересно, поживает Костя? Может, папаша его уже обженил на какой-нибудь полезной уродке? А как там Дмитрий Алексеевич? Уже нашёл на Викино место новую соску?

Хотелось мести.

На вертушке Вике пришлось ждать, пока новый охранник с пропитой рожей удостоверится, что её действительно вызвали в отдел кадров. Получив, наконец, пропуск, Вика столкнулась с выходящей психологичкой. Та даже не заметила Вику. Выглядела тётка неважно. Всё-таки правильно Вика поступила, что ушла из этой человековыжималки.

Поднявшись в отдел кадров, Вика подписала все необходимые бумаги. Светки не было, бухгалтерш знакомых тоже, поэтому пришлось рассказать кадровичке, как шикарно Вика на новом месте устроилась в надежде, что та разнесет про неё вести.

– А Константин Павлович в зарубежной командировке, – не без злорадства осадила кадровичка Вику на её на вопрос о Корзунове-младшем.

Кадровичка собралась наверх, к руководству, с Викиным заявлением об увольнении по собственному желанию задним числом.

– Обождите тут, Виктория, я завизирую у руководства, – велела кадровичка.

К счастью, тут вбежала какая-то малолетняя цаца с кукольным личиком. Вика её раньше не видела.

– Надежда Ивановна, тут Дмитрий Алексеевич попросил насчёт больничного для Прокофьевой.

Кадровичка хлопнула глазами.

– В смысле, больничный? Она ж только что устроилась!

Цаца пожала плечиками. Что тут скажешь.

– Распоряжение руководства. Сказал, срочно.

Вот она, новая соска, догадалась Вика. Её замена. Лет на пять моложе Вики, как минимум. Ничего так, симпатичная мордочка, фигурка и попа, все при ней. Интересно, Ушаков её трахает, или только минет?

Кадровичка зависла. Вика воспользовалась моментом. Лизнула рукой со стола свою трудовую.

– Давайте я сама у него подпишу! Занимайтесь больничным, – Вика вынула своё заявление из рук кадровички.

На миг та засомневалась. И другая тоже. Но Вика уже выскользнула, как колобок, от обеих, кто мог ей помешать навестить бывшего начальника. Возвращаться в отдел кадров она больше не собиралась. Трудовая была у неё в сумочке.