Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

Санитарки были рады без памяти, найдя там итальянское вино и деликатесы. Как и тюремные крысы, они тоже не собирались делиться с теми, кому это предназначалось.

Тем временем Лена беспрепятственно вошла в комнату старика.

Там пахло мочой и хлоркой. Но в целом было вполне сносно. Забыв, что нужно притворяться беспомощным жалким одуванчиком, потерявшим память, и не умеющим себя обслужить, дед Димы довольно шустро почистил верхушку яйца всмятку и поедал его ложечкой, всасывая вязкое содержимое, с интересом глядя в телек. Шли новости.

Увидел Лену, старик поперхнулся и выпучил глаза.

– Как же я сразу не догадалась.

Старик выронил липкую ложку и задрожал руками подбородком, пустив слюну.

– Отдельная палата, телевизор, яичко с доставкой, это, наверное, денег стоит. Успел припрятать от дочки? На это нужно какое-никакое умишко, – сказала Лена, приближаясь к старику.

Тот уронил голову на плечо, но Лена видела, как остро исподтишка его взгляд направлен на кнопку вызова персонала. Она встала между ним и кнопкой.

– Что ты сделал со своей дочерью, за что она тебя упекла сюда?

Старик на миг вскинул глаза, в них мелькнул испуг.

– Ты не стал спорить с ней, когда она привезла тебя сюда? Ты не хотел сюда, но потом освоился и нашёл свои плюсы, верно?

– Кто ты такая? – прошипел старик. В голосе его была ненависть. Но покинуть инвалидное кресло он правда не мог. И это была единственная правда в этой палате.

– Вы знаете, кто я. Я приезжала сюда с вашим внуком. Или не внуком?

На лице старика не осталось ни тени от маски жалкой беспомощности. Он запустил в неё палкой:

– Уходи отсюда!!!

Палка пролетела мимо Лены и ударилась в дверь. Громко. Значит, сюда скоро прибегут санитарки. Нужно поспешить.

Лена наклонилась и взяла с пола грязную ложку. Положила её в пакетик от салфеток и вышла вон.

Навстречу по коридору спешили санитарки, от них уже попахивало вином и шоколадом.

– Что случилось?

– Бедняга, он и правда, совсем не в себе.

Лена вышла, предоставив санитаркам вытирать слюни Диминому дедушке. Или не дедушке.

Лена впервые сама попросила Сашку-маугли о встрече. Она передала ей два пакетика. В одном виднелась чайная ложка. Та удивилась. И звонку Лены, и ложечке.

– Что это?

– Новости смотришь? – вместо ответа спросила Лена.

– Не-а, – ответила Сашка. – Только детский канал с Настей. А что?

– Можешь отдать это своему Витьке? Попроси о срочной экспертизе.

Сашка для Елены Андреевны бы звезду достала.

– Нужно сверить два ДНК. На ложке и тут.

Во втором пакетике была чашка. Гостевая чашка из квартиры Лены.

Дима полюбил пить чай из неё. Он в шутку, конечно, в шутку, уже назвал её своей любимой чашкой.

Сразу от Сашки Лена поехала в детскую больницу.

– Вы? – удивилась Лиана.

– Лиана, простите, вы не знаете, кто эти добрые люди, кто дал вам деньги? – спросила Лена.

– Не знаю, по интернету собрали, Рафик там как-то, я не в курсе.

– Жаль, – сказала Лена. – Значит, не знаете.

– Но Рафик мне сказал, что этот богатый человек лично хотел с ним сначала встретиться.

Лена замерла. Тепло. Горячо. Очень горячо.

– Вы знаете имя этого человека? – спросила Лена.

Сама она уже это имя знала. Но полиции нужны были доказательства.

– Рафик не сказал. Он и сам не знал, я б Аллаха до самой смерти про его здоровье молила. Рафик заезжал сюда, на всякий случай взять медицинскую выписку дочки, ну, чтобы доказать, что он не мошенник.

– И он встретился? – с волнением спросила Лена.

– Этого я точно не знаю, – покачала женщина головой. – Наверное. Раз деньги пришли.

Лиана тяжело вздохнула. Улетела отсюда в мыслях.

– Мы больше с Рафиком не виделись. И больше он не звонил. Это был последний раз, когда мы с ним встретились. Он ещё с дочкой всё никак не мог расстаться, всё обнимал её, целовал ручки, всё говорил, как любит. Так-то он суровый. Но в тот день… Как знал.

Да, он знал. Рафик уже знал, что видит дочку в последний раз. В голове Лены всё начало проясняться.

Лена впервые увидела, как Лиана плачет. Похоронила мужа, вылечила ребёнка, теперь можно. Лена накрыла своей рукой руки женщины, сложенные у той на коленях. Лиана не выдержала, привалилась к плечу Лены и плакала. Лена была с Лианой, пока у той не вышли все слёзы.

Лена себе плакать позволить уже не могла. Она и так потеряла слишком много времени. По её вине, только по её, Мичурину грозила опасность. Ему нельзя было попасть в тюрьму. Он из неё не выйдет, это ясно, как белый день. Больше у Лены не было никаких иллюзий.