Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

Встретилась с Лианой и горячо поблагодарила её. Очень горячо. Они обнялись на прощанье. Лиана пожелала Лене, чтобы её мужа не сильно наказывали. Самой её на суде не будет, к ней приходил их новый адвокат, она дала ему доверенность озвучить на суде свой отказ от претензий. Лена не стала ей говорить, что вряд ли прощение родственников «её новый адвокат» покажет на суде. Да и старому плевать. Олег Олегович даже не трудился отвечать на её звонки после того, как узнал о том, что она сменила адвоката. Судьба Мичурина теперь была только в руках самой Лены. Она, только она всё это заварила, в день, когда согласилась принять безобидного паренька в вязаной жилеточке. Ей и расхлёбывать.

Сашка вышла из морга, напомнив о себе. Лена совсем забыла о ложечке. Сашка ей отдала результат. ДНК совпадает: владелец ложки – отец, тот, кто пил из чашки – его сын.

– Это точно? – спросила Лена.

– Точней не бывает. Это вам не частная контора.

Отец Инны Петровны насиловал дочь. Она родила от него ребенка. Инцест. Это многое объясняло.

Лена попросила Сашку ещё об одной услуге. Может ли её Витька узнать, со своей корочкой, с кем виделся Рафик в этой «Чайхоне» накануне гибели? От денег Сашка категорически отказалась. Витька сделает всё, что от него зависит. Она рада, что может отплатить добром за то добро, что сделала для неё психолог.

Чёрт!

Вика хотела эффектно ворваться и эффектно выплюнуть в лицо Ушакова отрепетированную в лифте насмешку. Впрочем, если его нет на месте, она сделает ещё эффектнее. Вика пошарила в сумочке и достала связку ключей. Она ушла тогда, забыв оставить ключи от кабинета начальства. И об этом даже никто не вспомнил. В прежние времена, при Власове, такое упущение было даже нельзя представить. Этот начальник безопасности Барков, он что, совсем ворон не ловит?

Вика сядет за его стол, задерёт свои стройные ножки и закурит. А когда Ушаков войдёт, она вдоволь насладится видом его изумлённой рожи. Она выпустит колечками дым и скажет ему свою речь. Что он ей сделает? Охрану вызовет? О, нет. Не вызовет, испугается, что при посторонних она выдаст секретик о его девственности. Смешные эти мужики. Даже взобравшись на самый верх, как маленькие, боятся всего, что может выдать их сексуальную несостоятельность. Ничего он ей не сделает, жалкий тридцатилетний задрот.

Вика открыла дверь и вошла.

Но её ждало разочарование. Эффектно задрать ноги на стол не получится. Дверь в туалет была приоткрыта, слышался звук воды. Звук воды резко прекратился. Повисла тишина. И что это может значить? Великий и ужасный Ушаков, как все смертные, ходит в туалет? Давит перед зеркалом прыщи? Принимает контрастный душ? Ковыряется в носу? Отлично! Она застанет его врасплох.

Вика распахнула дверь в туалетную комнату.

Первое, что она увидела, это лежащего на кафеле у унитаза Савельева, с расплющенной щекой и стеклянным глазом, устремлённым прямо на неё. Вика зажала рот руками. Она заметила за своим плечом в зеркале тёмную тень. Но не успела она обернуться и закричать, как рука Ушакова схватила её за волосы и ударила её лицом о кафельную стену. Раздался треск расколотых костей лба. Из носа Вики полилась алая кровь. Ещё раз. И ещё, и ещё. Дима методично бил Вику головой о стену, пока её красивое лицо не превратилось в кровавое месиво. Тогда он отпустил её. Мёртвая Вика обрушилась на пол рядом с мёртвым Савельевым.

Пустить воду, намылить каждый палец, между пальцами, тыльная сторона ладони, запястья. В стоке крутилась алая вода и никак не хотела смываться. Наконец, вода стала прозрачной. Дима вытерся полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Он был бледен, как кафельная стена на тех редких участках, куда не попала кровь. Туалетная комната была буквальна вся залита кровью. Сколько крови.

Сама виновата. Стучаться надо. Дверь сейчас открыта, сюда может в любой момент войти кто угодно: Лена, хотя нет, ему доложили, что та ушла, тогда секретарша Юля, кадровичка, Барков, Сучков, Егоров, да кто угодно. Они по очереди суют свои любопытные носы, и Дима мочит их в сортире, тоже по очереди. Ну разве это не уморительно? Дима начал хихикать, потом смеяться, потом хохотать, он просто не мог удержаться.

Ему пришлось врезать себе пощечину.

– У тебя истерика. Возьми себя в руки. Что, если бы она тебя видела сейчас? – спросил он строго у своего отражения в зеркале.

Кажется, он это уже где-то слышал.

Дима опустил голову, покрутил кран, вода стала ледяной. Он заткнул отверстие и окунулся туда лицом. Ледяная вода быстро приводит в чувство, он знал.