Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

— И мне есть до этого дело, потому…

— Потому что я собираюсь лететь следом, — сказала Лорен.

— Что-что?

— Йейтс что-то замыслил.

И Лорен рассказала Штейнбергу все, что знала. Ей казалось, она видит, как он слушает ее и сердито хмурит брови.

— Так, позволь уточнить, — произнес ее босс. — Ты считаешь, что Йейтс каким-то образом вовлечен во все это? Адам Йейтс, высокопоставленный агент ФБР? Нет, не так, вычеркни это: специальный агент ФБР, руководитель отдела, главный фэбээровец в Неваде. Ты основываешься на том, что: А — у него переменилось настроение, В — высокий, крупный человек, возможно, был замечен где-то вблизи — даже не прямо там! — места убийства в Ирвингтоне; и С — он летит обратно в свой родной штат. Так, что ли?

— Вы бы слышали, как он играл в хорошего копа — плохого копа, босс.

— Угу.

— Он отстранил меня от дела, не захотел, чтобы я встречалась с Оливией Хантер. Я точно говорю, босс. Йейтс — плохой парень.

— И ты знаешь, что я тебе на это скажу, правда?

Лорен знала:

— Собирай доказательства.

— Ну, ты все поняла.

— Сделайте мне одолжение, босс.

— Какое?

— Проверьте историю Йейтса о том, что Рэнгор и Лимей стали государственными свидетелями.

— Зачем?

— Проверьте, правда это или нет.

— Полагаешь, он все выдумал?

— Просто проверьте, ладно?

Штейнберг колебался.

— Сомневаюсь, чтобы от этого была польза. Я всего лишь парень из округа. А тут речь идет о законе о противодействии рэкету и коррупции. Они могут отказаться со мной разговаривать.

— Тогда спросите Джоан Терстон.

— Да она сочтет меня сумасшедшим.

— Думаю, она уже так считает, — заметила Лорен.

— Да, наверное. — Он откашлялся. — Ладно. И еще одно.

— Да, босс?

— Наверное, решила совершить какую-нибудь глупость, а?

— Кто, я?

— Как твой босс, я не могу тебе это разрешить, ты знаешь. Но если ты не на работе, а я ничего не знаю…

— Можете не продолжать.

Лорен повесила трубку. Она понимала: все ответы надо искать в Рино. Чарльз Тэлли работал в Рино, в «Похотливом бобре». Кимми Дейл — тоже. А теперь туда же отправились Йейтс с Доллинджером. Так что Лорен там будет гарантированно «не на работе». Она заказала себе билет и поспешила в аэропорт. Перед посадкой сделала телефонный звонок. Лен Фридман все еще сидел у себя в мастерской.

— Привет, — сказал он. — Вы насчет того, чтобы переслать мне отчет о вскрытии Кэнди Кейн?

— Он ваш, если ответите на несколько вопросов. Вы говорили, что все происходящее в Вегасе там и остается?

— Да.

— Когда я спросила, означает ли это, что Эмма Лимей и Клайд Рэнгор доносили на клиентов, вы ответили «хуже того».

В трубке повисло молчание.

— Что вы имели в виду, мистер Фридман?

— Просто дошли кое-какие слухи, — сказал он.

— Какие?

— Ну, что у Рэнгора была своя схема игры.

— Схема шантажа?

— Да, что-то вроде этого.

Он замолчал.

— В чем она заключалась?

— Он все снимал на пленку.

— Что именно?

— То, о чем вы думаете.

— Как его клиенты занимались сексом с женщинами?

Снова короткая пауза.

— Мистер Фридман?

— Да, только…

— Что — только?

Теперь голос его звучал еле слышно.

— Я не уверен, что их можно назвать женщинами.

Лорен нахмурилась:

— А кем же? Мужчинами?

— Нет, — ответил Фридман. — Послушайте, я вообще не уверен, что это правда. Мало ли чего болтают люди.

— Вы считаете, тут и зарыта собака?

— Да ничего я не считаю. Не знаю. Вот и все.

— Однако слухи до вас дошли?

— Да.

— Так что это за слухи? — спросила Лорен. — Что было у Рэнгора на этих пленках?

Сойдя с трапа самолета, Мэтт поспешил к выходу из аэропорта. Никто его не остановил. От возбуждения кровь шумела в ушах. У него получилось! Он прибыл в Рино даже с некоторым запасом времени. Мэтт остановил такси.

— Сентер-Лейн-драйв, четыреста восемьдесят восемь.

Ехали они в полном молчании. Машина подкатила к нужному дому. Мэтт смотрел из окна на вывеску «Похотливый бобер». Затем расплатился с водителем и направился к двери.

Что ж, все сходится.

Хотя он и не ожидал, что заведение на Сентер-Лейн-драйв, 488 окажется стриптиз-клубом, но и не удивился этому. Оливия что-то упускала из виду во всей этой истории. Он понимал это. И даже понимал почему. Оливия хотела найти свою дочь. Это застило ей глаза. Она отказывалась видеть то, что было для Мэтта совершенно очевидным: эта история была не просто удочерением или способом выманить деньги. За ней стоит нечто большее.