Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

— Что-то случилось?

— Нет, ничего.

— Тогда зачем вы здесь?

— Просто небольшая проверка, уточнение деталей по одному делу, которое мы расследуем. — Ответ был неопределенным, но по опыту Лорен знала, что люди воспринимают его нормально и сразу успокаиваются.

— Какое расследование?

— Миссис Хантер…

— Можете называть меня Марша.

— Извините. Хорошо. Скажите, Марша, вы католичка?

— Простите, не поняла.

— Я не хочу лезть не в свое дело. Да и религия здесь, в общем-то, ни при чем. Пытаюсь понять, не связаны ли вы как-то с приходом Святой Маргариты в Ист-Ориндже.

— Святой Маргариты?

— Да. Вы их прихожанка?

— Нет. Мы ходим в церковь Святой Филомены в Ливингстоне. Но почему вы спрашиваете?

— Ну, тогда, может, вы связаны с приходом каким-то иным образом?

— Нет, — ответила она и после паузы спросила: — И вообще, что значит «связаны»?

Но Лорен не ответила, а продолжила задавать вопросы:

— Кого-нибудь из учеников этой школы знаете?

— Школы Святой Маргариты? Нет.

— А преподавателей?

— Нет.

— А сестру Мэри Роуз?

— Кого?

— Есть у вас знакомые монахини в школе Святой Маргариты?

— Ни одной. Знаю нескольких из школы Святой Филомены.

— Значит, сестра Мэри Роуз вам не известна?

— Абсолютно нет. А в чем, собственно, дело?

Лорен не сводила глаз с лица женщины, словно пыталась внушить ей: «Скажи, ну скажи же!» Лицо Марши оставалось непроницаемым.

— Вы с детьми живете здесь одна?

— Да. Ну, у Кайры есть комнатка над гаражом. Она не из нашего штата.

— Но живет здесь?

— Снимает комнату и помогает по хозяйству. Она студентка, учится в университете Уильяма Патерсона.

— Вы разведены?

— Я вдова.

То, как Марша Хантер произнесла это, позволило Лорен вставить один-два мелких недостающих фрагмента пазла. Но общая картина по-прежнему оставалась неясной. Совсем неясной. Лорен отругала себя за то, что не подготовилась к встрече, не провела хотя бы небольшую предварительную работу.

Марша скрестила руки на груди.

— Так в чем же все-таки дело?

— Сестра Мэри Роуз недавно скончалась.

— Она работала в той школе?

— Да. Преподавала. В католической школе Святой Маргариты.

— И все же я не понимаю…

— Мы просматривали распечатки ее последних телефонных звонков. И нашли там один, который никак не могли объяснить.

— Она звонила сюда?

— Да.

Марша Хантер растерялась.

— Когда?

— Три недели назад. Если точнее, второго июня.

Марша покачала головой:

— Вероятно, просто ошиблась номером.

— Но разговор длился шесть минут.

Марша задумалась.

— Напомните, когда это было.

— Второго июня. В восемь вечера.

— Если хотите, могу проверить по своему календарю.

— Спасибо. Окажите любезность.

— Это наверху. Сейчас вернусь. Но я уверена, никто из нас не общался с этой сестрой.

— «Никто из нас»?

— Простите?

— Вы сказали «нас». Кого вы имели в виду?

— Ну, я не знаю. Кого-либо из тех, кто мог находиться в доме.

Лорен не стала комментировать ее высказывание.

— Не возражаете, если я задам вашей няне несколько вопросов?

Марша Хантер колебалась.

— Думаю, это не проблема. — Она выдавила улыбку. — Вот только мальчикам не понравится, если вы при всех назовете ее няней. Они считают себя уже взрослыми.

— Ясно.

— Я сейчас вернусь.

Лорен направилась через кухню к задней двери. Выглянула в окно. Кайра подавала мяч Итону. Он вскинул руки, но не поймал. Кайра шагнула вперед, наклонилась, бросила снова. На сей раз Итон не промахнулся.

Лорен отвернулась от окна. Она двинулась к двери, как вдруг что-то остановило ее.

Холодильник.

Лорен не была замужем, не имела детей, не росла в счастливом и дружном семействе, подобном этому. Но она видела похожие холодильники в домах друзей. На секунду ей даже стало больно — у нее не было такого холодильника. Лишь две кошки, и ни намека на настоящую семью, если не считать эгоистичную и мелодраматичную мать.

Но в большинстве американских домов, если кто-нибудь хотел узнать о семье что-то личное, следовало прежде всего взглянуть на дверцу холодильника. Там были детские рисунки. Там были школьные сочинения, разукрашенные по полям звездочками — утешительными «знаками качества». Там были приглашения на дни рождения, одно — на вечеринку в маленьком спортивном зале, еще одно — в боулинг-клуб «Ист-Ганновер». Там были всевозможные бланки и анкеты, напоминающие о школьных экскурсиях, детских прививках, членстве в футбольной лиге и прочем.