Альбина Нури - Время кошмаров

По лицу текли слезы. Володя был так близко, а теперь снова оставил ее, и она словно второй раз его потеряла.

— Прости меня! Пожалуйста, прости, — прошептала Лера в темноту.

Ей пришло в голову, что мертвым известны секреты живых, от них ничего не скроешь. Смерть срывает покровы, так что и про ее измену Володя теперь тоже знает.

— Я так виновата, — снова заговорила Лера. — Это была ошибка, страшная ошибка. Сама не знала, что делаю, мне просто было больно, плохо, хотелось растоптать себя, вот и… Вместо этого растоптала наш брак. Поверь, я к тому человеку ничего не чувствовала. Самой от себя противно. — Лере почудилось, что она говорит не в пустоту, что ее слышат. Володя слышит! — Никогда в жизни никого не любила, кроме тебя. И всегда буду любить.

Утром, еще не открывая глаз, Лера пошарила рукой по соседней подушке, словно надеясь, что всего случившегося не было, и Володя спокойно спит с нею рядом.

Мужа, конечно, не оказалось, но на подушке лежал лист бумаги.

Володиной рукой было написано: «Я не сержусь. Приходи».

Леру словно вымело из кровати. Запутавшись в одеяле, она полетела на пол, но тут же вскочила и прижалась спиной к стене.

— Я схожу с ума, — сказала она и зажмурилась в надежде, что ей показалось и, когда откроет глаза, листок исчезнет. Но он не исчез.

В гостиной голосом Рианны запел сотовый, и Лера бросилась на звонок, услышав призыв из нормального мира, в котором покойные мужья не пишут записок своим вдовам.

— Звоню узнать, все ли хорошо, — сказала Наташа.

— Мне Володя, когда мы только познакомились, постоянно писал записки, — быстро заговорила Лера. — Короткие такие, трогательные. Сердечки иногда рисовал и разные глупости. То на холодильник прилепит, то в сумку положит. Я тебе не рассказывала?

— Не помню, — неуверенно проговорила подруга. — Кажется, нет. А что?

— А то, что ночью я его во сне видела. Прощения просила, а утром нашла записку, что он прощает.

Наташа, похоже, переваривала услышанное.

— Думаешь, я спятила?

— Нет, конечно! — возмущение было слишком нарочитым.

— Кто мог это сделать, если в доме только я?

В молчании Наташи слышался ответ, и Лера сама его произнесла:

— Я, да? Думаешь, я сама написала и не помнила?

— Ты никогда не лунатила?

Лера жалела уже, что затеяла этот разговор. Свернула беседу, повесила трубку, вернулась в спальню. Записки на подушке больше не было, но Лера точно знала, что ей не показалось. Как была уверена и в том, что Володя точно приходил к ней ночью.

Вопреки всему, она ничуть не была напугана. Ей даже стало легче, и, готовя себе завтрак, она тихонько напевала. Взгляд по привычке потянулся к окну. На усадьбу она теперь смотрела с новым интересом. «Приходи», — значилось в записке. И сон был про усадьбу. И Володя был так ею увлечен.

Решение пришло само собой.

Лера оделась и вышла из дому. Было холодно и пасмурно, но, к счастью, без дождя. Ночью подморозило, и сухая трава, присыпанная изморозью, словно серебристыми блестками, весело хрустела под ногами.

Чтобы попасть в усадьбу, нужно было обогнуть их участок, выйти за границу поселка (забор построить еще не успели, только столбы поставили), а дальше идти по полю. Лера стала искать какую-нибудь тропинку, хотя и понимала: взяться ей неоткуда, раз никто туда не ходит.

И все же тропа была. Протоптанная кем-то не так давно дорожка вела прямиком к старому дому. Лера почти бегом побежала по ней — ее не покидало иррациональное чувство, что там, возле дома, окажется Володя. Он ведь сам позвал ее!

Где-то в глубине души ворочалось неприятное чувство, что это происходит не с ней. По натуре Лера была прагматичным, немного суховатым человеком, подобные порывы были ей чужды. Она как бы наблюдала за собой со стороны и удивлялась себе, но все же шла.

Впереди на дорожке что-то темнело. Приблизившись, Лера увидела кожаную мужскую перчатку. Никаких сомнений: когда-то она принадлежала Володе.

«Ты протоптал тропинку, — подумала Лера, поднимая перчатку и убирая ее в карман. — Я так и знала! Ты бывал тут».

Когда Лера смотрела на старое здание из окна своего дома, расстояние было довольно приличным. Но сейчас ей показалось, что прошли всего минут пять, как она очутилась перед парадной дверью.

Все это было очень похоже на сон, который она видела этой ночью. Конечно, не было ни пруда, ни клумб, ни статуй, но сама атмосфера, ощущение покоя… По-прежнему ощущая некую раздвоенность, когда словно бы спишь наяву, Лера поднялась по ступенькам лестницы и толкнула тяжелую дверь.