Дэн Браун - Код да Винчи [litres]

— То самое Шато Виллет?

— Ну да.

— Ничего себе! Хорошие у вас друзья.

— Так вы знаете, где оно находится?

— Как-то проезжала мимо. Кругом одни замки. Езды отсюда минут двадцать.

Лэнгдон нахмурился:

— Так далеко?

— Ничего. Зато вы успеете рассказать мне, что на самом деле представляет собой Грааль.

— Расскажу у Тибинга, — ответил после паузы Лэнгдон. — Просто мы с ним специализировались в разных областях, так что если соединить наши рассказы, получите полное представление о легенде. — Лэнгдон улыбнулся. — Кроме того, Грааль был смыслом жизни Тибинга. И услышать историю о чаше Грааля из уст Лью Тибинга — это все равно что услышать теорию относительности от самого Эйнштейна.

— Остается надеяться, что этот ваш Лью не против столь поздних гостей.

— Во-первых, он не просто Лью, а сэр Лью. — Лэнгдон и сам допустил как-то ту же ошибку. — Сэр Тибинг — человек не простой. Был посвящен в рыцари самой королевой за особые заслуги перед двором. Он составил наиболее полное описание дома Йорков.

— Вы шутите? — воскликнула Софи. — Так мы едем в гости к рыцарю?

Лэнгдон улыбнулся краешками губ:

— Мы едем расследовать историю с Граалем, Софи. Кто в этом деле поможет лучше рыцаря?

Раскинувшееся на площади в 185 акров имение Шато Виллет находилось в двадцати пяти минутах езды к северо-западу от Парижа, в окрестностях Версаля. Спроектированное Франсуа Мансаром в 1668 году для графа Офлея, оно являлось одной из основных исторических достопримечательностей парижских пригородов. Само шато в окружении двух прямоугольных искусственных прудов и садов, созданных по проекту Ленотра, являлось скорее средних размеров замком, а не особняком. Французы любовно называли это имение «la Petite Versailles» — «маленьким Версалем».

Лэнгдон остановил бронированный фургон у ворот, за которыми открывалась аллея протяженностью не меньше мили, ведущая к замку. За внушительных размеров изгородью виднелась вдали и сама резиденция сэра Лью Тибинга. Табличка на воротах гласила:

Похоже, Тибинг вознамерился превратить свое обиталище в эдакий островок Англии. О том свидетельствовала не только табличка, написанная по-английски, но и радиопереговорное устройство у ворот, размещенное по правую руку от входа, — именно там находится пассажирское место в автомобиле во всех странах Европы, кроме Англии.

Софи удивилась:

— А если кто-то приедет один, без пассажира?

— Ой, не спрашивайте. — Лэнгдон уже был знаком с причудами Тибинга. — Он предпочитает, чтоб все было как у него на родине.

Софи опустила стекло.

— Знаете, Роберт, лучше вы сами с ним поговорите.

Лэнгдон придвинулся к Софи и, перегнувшись через нее, надавил на кнопку домофона. В ноздри ему ударил терпкий аромат духов Софи, только тут он осознал, что находится слишком близко. Он ждал, из маленького микрофона доносились звонки.

Наконец там послышался щелчок, и раздраженный голос произнес по-английски с сильным французским акцентом:

— Шато Виллет. Кто там?

— Роберт Лэнгдон, — ответил Лэнгдон. Теперь он почти лежал у Софи на коленях. — Я друг сэра Лью Тибинга. Мне нужна его помощь.

— Хозяин спит. Я тоже спал. А что у вас за дело?

— Сугубо личное. Но оно его очень заинтересует.

— Тогда уверен, он будет счастлив принять вас прямо с утра.

— Но это крайне важно, — продолжал настаивать Лэнгдон.

— Сон для сэра Лью тоже важен. Если вы его друг, то должны знать: здоровье у него слабое.

В детстве сэр Лью Тибинг переболел полиомиелитом, а теперь носил на ногах специальные скобы и передвигался на костылях. Но во время последней встречи он произвел на Лэнгдона впечатление такого живого и яркого человека, что тот почти не заметил этого его увечья.

— Будьте так добры, передайте ему, что я нашел новую информацию о Граале. Информацию настолько важную, что до утра никак нельзя ждать.

В микрофоне надолго воцарилась тишина.

Лэнгдон с Софи ждали, мотор фургона работал вхолостую.

И вот наконец прорезался голос:

— Должен вам заметить, любезный, вы, очевидно, и здесь живете по гарвардскому времени.

Лэнгдон расплылся в улыбке, он узнал характерный британский акцент. Голос бодрый, жизнерадостный.

— Лью, ради Бога, простите за то, что беспокою вас в столь неподходящий час.

— Слуга сообщил мне, что вы хотите поговорить о Граале.

— Подумал, что только это поможет поднять вас с постели.