Энтони Горовиц - Сороки-убийцы

Мэтью рассмеялся:

— Мне кажется, что, подобно всем гениям, она хотела работать в разных жанрах и приходила в отчаяние, когда издатели требовали от нее писать только про Пуаро. Бабушка становилась очень резкой, когда ей указывали, что делать.

Мы поднялись. Я пила джин с тоником, и коктейль оказался, видно, двойным, потому что голова у меня кружилась.

— Спасибо вам за помощь, — сказала я.

— Не думаю, что сильно помог, — ответил Причард. — Но буду ждать с нетерпением выхода новой книги. Как я уже сказал, мне всегда нравились детективы про Аттикуса Пюнда. И мистер Конвей определенно был большим почитателем творчества моей бабушки.

— У него в кабинете стоит полное собрание ее сочинений, — заметила я.

— Не удивлен. Он, знаете ли, много что у нее позаимствовал. Имена. Места. Это всегда была своего рода игра. Убежден, что он поступал так намеренно, но, читая его книги, я находил множество спрятанных в тексте отсылок. Он явно делал это специально, и меня подмывало написать ему и спросить, что у него на уме.

Причард в последний раз улыбнулся. Он был слишком добродушным, чтобы обвинить Алана в плагиате, но его реплика прозвучала странным эхом к моему разговору с Дональдом Ли.

Мы обменялись рукопожатием. Я вернулась в издательство, заперлась у себя и достала рукопись, чтобы еще раз ее изучить.

Мэтью был прав. «Английские сорочьи убийства» возносили тихий оммаж Агате Кристи по меньше мере полдюжины раз. Например, сэр Магнус Пай и его супруга останавливались в отеле «Женевьева» в Кап-Ферра. Такое же название было у виллы в «Убийстве на поле для гольфа». «Синий вепрь» — так назывался паб в Бристоле, где ввязался в драку Роберт Блэкистон. Но он же появляется в Сент-Мэри-Мид, родной деревушке мисс Марпл. Леди Пай и Джек Дартфорд обедают в «Карлотте», — похоже, этот ресторан получил свое имя в честь американской актрисы из «Смерти лорда Эджвера». На странице 140 имелась своего рода шутка. Фрейзер умудряется не заметить труп в поезде, отправляющемся в три пятьдесят с Паддингтонского вокзала. Это определенно отсылка к роману «В 4:50 из Паддингтона». Мэри Блэкистон живет в Шеппардс-Фарм. Доктор Джеймс Шеппард выступает рассказчиком в «Убийстве Роджера Экройда», действие которого происходит в Кингз-Эббот. Эта деревня упоминается также на странице 78, там хоронят пожилого доктора Реннарда.

Раз уж на то пошло, то весь механизм «Английских сорочьих убийств» — использование старинной считалочки, в точности воспроизводит прием, множество раз использованный Кристи. Ей нравились детские стишки. «Раз, два, пряжка держится едва», «Пять поросят», «Десять негритят» (позже роман назовут «И не осталось никого»), «Хикори Дикори Док» — все они появляются на ее страницах. Кажется очевидным, что любой писатель, чей текст имеет сходство с произведением автора более известного, чем он сам, постарается любой ценой затушевать этот факт. Алан Конвей, на свой особенный лад, поступал с точностью до наоборот. Чем именно он руководствовался, расставляя эти столь приметные указатели? Или, другими словами, на что именно они указывают?

Не в первый уже раз у меня возникло чувство, что Алан пытается мне что-то сказать, что детективы про Аттикуса Пюнда написаны не только чтобы развлечь читателя. Он создал их ради цели, постепенно начинающей проясняться.

В следующую пятницу я снова поехала в Суффолк, на похороны Алана Конвея. Ни меня, ни Чарльза не пригласили, и было неясно, кто именно распоряжается организацией: Джеймс Тейлор, Клэр Дженкинс или Саджид Хан. Меня известила сестра, которая прочитала объявление в местной газете и скинула мне по электронной почте место и время. Она сообщила, что погребальную службу будет вести преподобный Том Робсон, викарий церкви Святого Михаила. Мы с Чарльзом решили поехать вместе. Взяли мою машину. Я планировала там немного задержаться.

Андреас провел со мной всю неделю и обиделся, что меня не будет на выходных. Но мне требовалось побыть одной. Вопрос с Критом нависал над нами, и, хотя мы его больше не обсуждали, я понимала, что Андреас ждет ответа, который я не готова пока дать. Опять же, я не могла перестать думать о смерти Алана. Я считала, что еще несколько дней во Фрамлингеме помогут мне как найти потерянные главы, так и, в более широком смысле, понять, что случилось в Эбби-Грейндж. Я не сомневалась, что эти два события взаимосвязаны. Алана убили из-за чего-то, что есть в его книге. Не исключено, что если я докопаюсь, кто убил сэра Магнуса Пая, то пойму, кто убил писателя. Или наоборот.