Кэтрин Фолкнер - Гринвич-парк

— Если не хочешь с ней встречаться, скажи, что ты занята. Вот зачем ты сегодня опять согласилась торчать с ней целый день?

— Не знаю… Вообще-то она ничего. Ничего страшного. Немного непредсказуемая, это да. Никогда не знаешь, чего от нее ждать. То вдруг живот мой хватает. В гости является без предупреждения. — Рыскает по нашей спальне, переставляет фотографии , добавляю я про себя. Ищет сокровища у нас под половицами.

Дэниэл снова смеется. Поставив пиво на буфет, он подходит ко мне сзади и кладет обе ладони на мой живот.

— Мне трудно судить… я с ней не знаком. Но мне кажется, ты преувеличиваешь. По-моему, нормальная девчонка.

Я чувствую на животе тепло его рук.

— А мне не возбраняется трогать твое пузико? — бормочет он мне в шею. — Или ты и меня сочтешь извращенцем?

Я улыбаюсь, чувствуя, как из плеч уходит напряжение. Его прикосновение действует умиротворяюще. Я спиной приникаю к мужу.

— Не болтай ерунды. Это совсем другое, — говорю я, поглаживая его пальцы. — Малыш сегодня много толкается. Вот… здесь.

Я перемещаю ладонь Дэниэла на верхнюю часть живота, под ребра, где мгновение назад я ощущала давление, словно пальчик тыкал меня изнутри. Но как только я это делаю, ребенок замирает.

— О, затих. Извини. Когда снова зашевелится, сразу скажу.

— М-м.

Ладони Дэниэла сползают ниже. Я пытаюсь расслабиться, пытаюсь не думать о том, что он давно уже не трогал меня вот так нежно, когда на мне не было одежды. Как же я раздалась! Он заключает в ладони мои груди и принимается целовать меня в шею. К своему удивлению, я сладостно поеживаюсь. Возможно, это и решит все проблемы.

Дэниэл вдруг отстраняется от меня, держа руку на ожерелье.

— А это что такое?

— Ожерелье. — Я, чувствуя, как сжимаются жилы на моей шее, стараюсь придать голосу беспечность, но Дэниэл, похоже, слышит, как он дрожит. Я выворачиваюсь из его объятий. Щеки мои пылают. — Увидела в городе и купила. Тебе не нравится?

Я возвращаюсь к плите, начинаю снова подливать бульон в рис.

— У Серены такое же, да? Хелен…

— Что?

— Мы вроде бы это уже обсуждали.

Это ожерелье я увидела в ювелирном магазине на Тернпин-лейн, когда мы с Дэниэлом в прошлые выходные возвращались с рынка. Оно висело в витрине. Маленькая подвеска медленно покачивалась из стороны в сторону, словно заманивая меня. Я узнала ее в тот же миг, вспомнив, как она блестела на шелковом топе Серены.

На следующий день я вернулась в тот магазин. В отсутствие Дэниэла, который мог бы остановить меня, я попросила кудрявую продавщицу показать мне украшение. Стоило оно дороже, чем я ожидала. Но эта изящная вещица покорила меня своей красотой. Собачка, даром что с ноготь моего большого пальца, выглядела как живая. Не давая себе отчета, я кивнула: «Беру». Продавщица поместила ожерелье в синий кожаный футляр, который затем упаковала в бумагу.

— Чудесное ожерелье, — сказала она, отрезая ленту. В носу у нее сверкала бриллиантовая капелька, пальцы были унизаны нефритовыми кольцами.

— Да, — согласилась я. — Собачка просто прелесть.

— Думаете, это собачка? — с сомнением в голосе произнесла девушка. Потом, глянув на меня, забеспокоилась, как бы я не отказалась от покупки. — Вы правы, — быстро поправилась она и поспешила взять у меня кредитную карту, пока я не передумала. — Действительно, собачка.

Я сную по кухне. Дэниэл наблюдает за мной. Я выключаю газ, раскладываю ризотто по тарелкам. В футбольном матче перерыв. Я приглушаю радио, ожерелье прячу под джемпер. Посыпая ризотто нарубленной петрушкой и ставя тарелки на стол, я чувствую, как взгляд Дэниэла прожигает мне шею.

За ужином пытаюсь рассказывать о том, как провела день, спрашиваю у мужа про его работу. Но застольная беседа не клеится. Поев немного, Дэниэл внезапно кладет вилку на тарелку. Он всегда так ест — будто прием пищи это лишнее бремя, пустая трата времени. Я еще не доела, а Дэниэл собирает посуду и кладет ее в мойку. Я смотрю на пустой стол. И это все? И так будет всегда? Даже после рождения ребенка?

Домываю посуду и иду в гостиную. Дэниэл ползает на четвереньках, заглядывая под диваны, проверяя выдвижные ящики низкого столика.

— Что случилось?

Он бросает на меня виноватый взгляд, словно я застала его за постыдным занятием.

— Подумал, может, он где-то под мебелью. Лэптоп.

— Завтра я поищу как следует. Давай не будем волноваться раньше времени?

— Хмм.

— Ты вроде бы хотел посмотреть «Лютера».