Харриет Уокер - Новая девушка

Может, Мофф заинтересует статья на эту тему?

Я рассмеялась от мысли, что главный редактор может заинтересоваться чем-то, что хоть на йоту понизит уровень гламура в журнале. Я уже заметила, как она рассматривает мои отекшие ноги во время ежедневных планерок. Однажды я сделала ошибку, надев сандалии с ремешками, и раздувшаяся, набрякшая плоть страдала от этих завязок, пока я их просто не сняла. На ногах остались заметные следы, и пришлось целый день прятать их под столом после того, как Мофф, проходя мимо, поцокала языком.

Побольше улыбайся в ответ, чтобы они не считали тебя несчастной старой коровой.

«Привет, Мэгги, — написала я, узнав о фотосессии. — Идея классная! Жду не дождусь, когда смогу прочитать статью!»

Слишком много восклицательных знаков.

И все-таки хотелось избавиться от этого внезапно возникшего чувства, преследовавшего меня днем и ночью. А ведь это было справедливое возмущение тем, как на фоне моего постепенного отхода от дел Мэгги становится все заметнее и заметнее.

В редакции уже думали о следующих номерах, тех, что окажутся в ящиках подписчиков и в киосках уже после того, как родится мой ребенок — если только не умрет, — так что о назначении Мэгги было объявлено официально, и она успела несколько раз появиться в офисе. В качестве контактного был указан мой телефон, а это означало, что по несколько раз в день мне приходилось общаться с пиар-компаниями, жаждущими предложить свои услуги новому обитателю моего кабинета. Я ощущала себя пресс-агентом Мэгги, секретаршей, чья главная задача — создать видимость деятельности в дышащей на ладан компании, то есть моей жизни.

«Ой, спасибо! Это все идея Мофф! — Ответ Мэгги не заставил себя ждать. — Надеюсь, на фото я выгляжу не слишком ужасно!»

Нынче женщины обхаживают друг друга восклицательными знаками.

И только когда в офис принесли упаковку со свежими номерами и я услышала, как Мофф обсуждает статью с одним из своих ухажеров с верхних этажей, до меня дошло, что Мэгги мне соврала.

— В сегодняшнем номере у нас классная статья нового редактора Мэгги Бичер, о том, как обычная женщина может стать фешен-редактором, — объясняла Мофф собеседнику. — Отличная идея, ее собственная. Похоже, она здесь прекрасно приживется. Будет замещать Марго на время декретного отпуска.

С этими словами Мофф махнула рукой в сторону моего живота, в котором появилось ощущение тошноты, никак не связанное с беременностью.

Почему Мэгги не рассказала мне все честно? От расстройства и справедливого возмущения таким фарисейством у меня на глаза навернулись слезы. Какая подлость! Я превратилась в настоящую карикатуру на беременную: отставшую от жизни, недооцененную, подозрительную и вот теперь, ко всему прочему, публично оскорбленную.

Благодарю покорно! А ведь я привела Мэгги именно для того, чтобы избежать всего этого…

Вечером, рассказывая Нику, я рыдала.

— Похожа на идиотку, которая не знает ничего о том, что происходит в офисе… А спросить никого не могу, потому что примут за ненормальную бабу на сносях, желающую контролировать все и вся…

— Что полностью соответствует действительности, — усмехнулся Ник и погладил меня по руке.

— Соответствует, — согласилась я сквозь слезы. — Но только потому, что они сами сделали меня такой. Из-за всего этого я здорово зла на Мэгги.

— Не стоит, — пытался успокоить меня Ник. — Она не должна была врать — согласен. Но, может, решила, что если сама будет пробивать идею, другим она покажется немного чудной? Мофф тоже должна была сказать тебе об этом — вероятно, просто забыла…

Он был прав, но сам факт вранья со стороны Мэгги мучил меня весь вечер. Да, ее могли переполнять амбиции при мысли о том, какой пост ей предстоит занять, но к чему показная скромность? Сомневаюсь, что все это специально, чтобы разозлить или обмануть меня, хотя часть моего мозга, наименее склонная к толерантности, пыталась направить мои мысли именно в это русло. Приведя гормоны в порядок, я задумалась, не уделяю ли произошедшему слишком много внимания — например, Ника, казалось, совсем не волновало то, что его дизайнерские проекты передут другим на время отцовского отпуска.

Он уходит всего на три недели, и их двое в компании. Вопрос о том, что он вернется на свое место, уже давно решен. Кроме того, его с детства не учили, что доверять нельзя никому.

Впервые я пожалела, что работаю в индустрии, где большинство сотрудников — женщины.