К Тюдор - Сожженные девочки [litres]

Я запихнула куклу и вырезку на дно мусорного бака, но задаюсь вопросом – кто еще об этом знает? Кто мог прочесть об этом в газете или онлайн? Эту историю совсем нетрудно найти. Первая моя мысль была о Саймоне Харпере. Он производит на меня впечатление мстительного и агрессивного человека. Но я не уверена, что у него настолько богатое воображение. Тогда кто? Ключ от часовни якобы есть только у Раштона, Аарона и меня. Но так ли это? Ключи могут потеряться, их можно скопировать, одолжить. Я вспоминаю то, как наблюдала за мной, стоя в дверях часовни, Клара.

Вставляю ломти хлеба в тостер. Хотя теперь, когда у меня перед глазами стоит мертвая ворона и измазанные ее кровью окна часовни, мой аппетит поубавился.

Я разыскиваю банку с джемом, когда вниз сбегает Фло. Я смотрю на часы. Пол-одиннадцатого.

– Доброе утро. Как спалось?

Она зевает.

– Нормально.

– Хочешь тост?

– Нет, спасибо.

– Кофе?

– Нет.

Она открывает холодильник и достает молоко.

– Есть какие-нибудь планы на сегодня?

– Я думала сходить в Хенфилд.

Хенфилд – это ближайший к Чепел-Крофт маленький городок.

– Ага, ясно. И зачем?

– Наркотики. Алкоголь. Возможно, порно.

Я молча смотрю на нее. Она качает головой:

– Что ты набросилась на меня с вопросами?

– Прости. Ты права. Почему мне должно быть дело до того, чем занимается моя единственная дочь? Которую вчера чуть не убили.

Она возмущенно оборачивается ко мне:

– Ты теперь всегда будешь мне это припоминать?

– Возможно, лет до тридцати или сорока.

Она наливает молоко в стакан.

– Вообще-то я собираюсь в Хенфилд, потому что там есть фотомагазин.

– Правда?

– Да. Я погуглила, они занимаются ремонтами.

– Твой телефон ловит наверху Интернет?

– Еле-еле. Кстати, когда придут мастера?

– Не знаю. Я от них не отстану. – Я смягчаюсь. – Тебя подвезти?

– Не надо. Я загрузила расписание автобусов.

– А, ну ладно.

Иногда я горжусь тем, что моя дочь такая практичная, зрелая и самодостаточная. Но порой мне хочется, чтобы она нуждалась во мне хоть чуть-чуть сильнее. Пятнадцать – это тот возраст, когда мы начинаем их терять. Хотя на самом деле, я думаю, мы начинаем их терять с того момента, когда они выскальзывают из нашего тела и делают свой первый вдох.

– Это ничего, что ты одна поедешь на автобусе?

Она бросает на меня уничтожающий взгляд.

– Я уже ездила на автобусах. Это всего лишь пятнадцатиминутная поездка.

– Знаю, но…

– Я в курсе. Меня чуть не убили. Попытаюсь не провоцировать в автобусе пенсионеров-убийц.

– Видишь ли, иногда они нападают всей стаей.

Она не может сдержать улыбку.

– Мама, все будет в порядке. Я просто хочу починить свой фотоаппарат. Понятно?

– Понятно.

– И ты только не обижайся, но мне просто необходимо ненадолго выбираться из этого дома. Мне нужен доступ в Интернет. Я хочу пообщаться с Леоном и с Кайли. Мне очень нужно хоть на какое-то время возвращаться в цивилизацию. Ну, или… – она замолкает, размышляя, – в какое-то ее подобие.

Разумеется, ей это необходимо . От чувства вины у меня перехватывает дыхание. Я вырвала дочь из бурлящего жизнью города и затащила в невообразимую глушь. Ради чего? Чтобы искупить вину? Потому что Деркин не оставил мне выбора? Как бы я ни убеждала себя в том, что здесь мы в большей безопасности, я беспокоюсь о Фло сильнее, чем когда-либо.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Хорошо. Но если возникнут хоть какие-то проблемы, звони мне и я сразу за тобой приеду.

– Мама, я еду в фотомагазин, а потом собираюсь найти кафе, в котором есть вайфай. Не будет никаких проблем.

– Ладно. – Я поднимаю ладони, показывая, что сдаюсь. – У тебя достаточно денег на проезд и кофе?

– Вообще-то я хотела спросить – можно одолжить у тебя десятку?

Я вздыхаю.

– Не страшно, – кивает она.

После того как Фло уходит, я делаю себе кофе, успешно справляюсь с соблазном закурить и извлекаю из-под кухонной раковины коробку Флетчера.

Я смотрю на сломанную кассету. Скотч. Абсолютно уверена – это то, что мне нужно, чтобы ее починить. Но также уверена, что у нас его нет. Я откладываю кассету в сторону и достаю папку с надписью «Сассекские мученики».

У многих деревень есть темное прошлое. Сама история запятнана кровью невинных жертв и написана руками их палачей. Добро не всегда торжествует над злом. Молитвы не выигрывают сражения. Иногда нам необходима поддержка дьявола. Проблема заключается в том, что стоит хоть раз ею воспользоваться, и отделаться от него становится очень трудно.