К Тюдор - Сожженные девочки [litres]

Он подмигнул:

– Отлично. А теперь поехали изгонять злых духов.

Я чувствую, как мною овладевает грусть. Блейк умер пять лет назад. Время… Если вдуматься, это страшная вещь. Я тушу сигарету и возвращаюсь в кухню. Коробка из подвала стоит на столе. Я вынимаю из нее магнитофон и без особой надежды нажимаю на кнопку воспроизведения. Как и ожидалось, ничего не происходит. Я его переворачиваю. Винтики на крышке для батареек покрыты ржавчиной. Я снова пытаюсь извлечь кассету, но тщетно. Крышку заело, и, похоже, кассета застряла внутри.

Ладно. Я шарю по ящикам в поисках отвертки или ручки. Наконец нахожу искомое в пластиковой коробке, которую, кажется, окрестила «Ключи». Ключей в коробке нет. Вместо них там лежат скрепки, офисный пластилин, прищепки для одежды, старые наушники, и под всем этим – маленькая серебристая отвертка. Я торжествующе выуживаю ее и пытаюсь выковырять кассету. Мне удается ее приподнять, она внезапно выскакивает наружу… и лопается.

– Проклятье!

Я все еще смотрю на сломанную кассету, пытаясь вспомнить, как ее можно починить – склеить скотчем? – когда входная дверь хлопает с такой силой, что крохотный домик подпрыгивает на месте. Я поспешно роняю кассету и магнитофон обратно в коробку, ставлю ее на пол и ногой заталкиваю под стол.

Оборачиваюсь. В дверном проеме стоит Фло, одной рукой обхватив тощего паренька, лицо которого залито кровью. Ее волосы растрепаны, а «Никон» у нее на шее разбит.

Она смотрит на меня и выдавливает из себя слова, которые неизбежно вселяют ужас в сердце каждого родителя.

– Мама, не сердись.

– Пневматическая винтовка? Господи Иисусе. Я думала, что беспокоиться об оружии надо было в Ноттингеме, но никак не здесь.

Я промокаю голову Ригли. Второй раз за три дня мне приходится смывать с кого-то кровь.

– Угу, – бормочет Фло.

– Вы видели, кто стрелял?

– Нет, было слишком далеко.

Мне хочется ей возразить. Я мало что знаю о пневматическом оружии, но мне кажется, с дальностью стрельбы там не очень.

– Нужно обратиться в полицию.

– Это была случайность.

– Откуда ты знаешь? Тебя могли убить. Вас обоих могли убить.

– Ой-ой, – стонет Ригли.

Я слишком сильно нажимаю на рану, промокая кровь. Не то чтобы я винила его в том, что произошло. Если и виноват, то не во всем.

– Извини.

Я бросаю окровавленную тряпку на раковину. Рана неглубокая, но на голове они всегда дико кровоточат. Из ванны наверху я уже принесла аптечку. Я накладываю на рану «Савлон» [8]и наклеиваю на голову Ригли два больших пластыря. Приподнимаю его подбородок, разглядывая свою работу. Вообще-то он очень привлекательный паренек. Интересно, из-за чего все эти странные подергивания. Какое-то неврологическое заболевание?

– Вот так. Думаю, пока сойдет.

– Спасибо, преподобная. Я вам очень признателен. Моя мама восприняла бы все это не так спокойно, как вы.

Я молча смотрю на него.

– Спокойно? Я не отношусь к этому спокойно . Я совершенно не спокойна . – Я оборачиваюсь к Фло. – Какой-то лунатик бродит по окрестностям и палит куда попало из пневмата. Вы оба могли погибнуть. Сколько еще раз мне это повторить?

– Мы в порядке, – нетерпеливо говорит Фло.

– Дело не в этом.

Я беру со стола «Никон». Его объектив полностью уничтожен. Пуля застряла в задней части фотоаппарата, образовав в металле небольшой бугорок.

– Взгляни на это. Еще несколько миллиметров, и пуля попала бы тебе в сердце.

Мне становится дурно от одних этих слов.

– Мам, не драматизируй.

– Я не драматизирую.

– Он не целился мне в сердце. Он целился в фотоаппарат.

– Он? Ты сказала, что вы не знаете идиота, который в тебя выстрелил.

– Мы и не знаем. Я сказала «он» просто так, фигурально.

Я беспомощно смотрю на обоих. Явно шифруются. Но разве можно вытянуть что-то из подростков? Иногда лучше играть долгую партию. Я могла бы чем-то пригрозить Фло. Запретить ей выходить из дома, смотреть телевизор, пользоваться Интернетом (если бы он у нас был). Но если она не захочет мне рассказать, я ничего от нее не добьюсь.

Нам всем есть что скрывать. Особенно подросткам. У меня самой было множество секретов от матери. И несмотря на все издевательства с ее стороны, она ни разу меня не расколола.

– Пообещайте мне одну вещь, – говорю я. – Вы больше никогда не пойдете бродить по лесу.

Они переглядываются. Фло переводит взгляд на камеру.

– Теперь, когда мой фотоаппарат уничтожен, в этом нет особого смысла.