Ирса Сигурдардоттир - Прощение

Оскорбления со стороны хозяина дома ничуть не задели детектива. Ему приходилось слышать и кое-что похуже, чему Хюльдар неоднократно был свидетелем. Такого рода вещи шли как обязательное приложение к полицейскому значку. Буквально на днях задержанный ими пьяный хулиган обозвал Гвюдлёйгюра тупым гребаным нациком и трахнутым пидором-фетишистом. В тот раз парень был близок к тому, чтобы переступить черту, но сейчас даже бровью не повел.

— Вы следили за Стеллой в «Снэпчате»?

— Да что ж вы за идиоты такие? С какой стати мне следить за девочкой в «Снэпчате»? Тем более за девочкой, распространявшей о моей дочери отвратительные слухи, причем в этом самом приложении. Аккаунт у меня приватный, контактов немного, и ее среди них нет. Пользуюсь я этим приложением нечасто, можно по пальцам одной руки пересчитать.

— Позвольте ваш телефон? — подключился Хюльдар. Обычно такой прием срабатывал неплохо, выбивая допрашиваемого из колеи, вселяя неуверенность и сбивая с толку. Он уже жалел, что не привлек Фрейю, но теперь было поздно: она просто сидела молча и слушала. — Если вы пользуетесь «Снэпчатом» так редко, как говорите, то и история учетной записи у вас короткая, и мы быстро ее просмотрим.

— Хотите получить мой телефон? — Мужчина машинально опустил руку к карману пальто. — Об этом не может быть и речи. У вас нет права требовать мой телефон.

— Нет, — согласился Хюльдар, напомнив себе, что отказ вовсе не означает, что отцу Адальхейдюр есть что скрывать. Ему бы тоже такое не понравилось. В телефоне масса информации — фотографии, имейлы, сообщения, — и передавать все это постороннему человеку не хочется никому. — Я понимаю ваше нежелание предоставлять нам неограниченный доступ, но вы могли бы просто открыть «Снэпчат» и показать, что там у вас есть.

— Нет и нет. Даже не просите. Нужен мой телефон — приходите с ордером. У меня там информация личного характера, и я не желаю, чтобы вы совали в нее свой нос.

— Имя Лёйг что-нибудь для вас значит? — Хюльдар был бы не прочь надавить посильнее, но понимал, что это бессмысленно. Обращение за ордером тоже ничего бы им не дало. Даже небольшая задержка позволила бы Хёйкюру избавиться от старого телефона и приобрести новый.

— Лёйг? — Мужчина задумался. — Нет. Ничего не говорит.

— А Гвюдлёйг? Сньоулёйг? Какие-то другие имена, заканчивающиеся на лёйг ?

— Да. Со мной работает женщина по имени Артнлёйг. Мою племянницу зовут Сигюрлёйг. Ей одиннадцать лет. Она подозреваемая?

— Ваша коллега по работе, как ее отчество? Чем она занимается? — Гвюдлёйгюр достал из кармана блокнот и ручку. Скаут — он и в Исландии скаут.

— Вы, наверное, шутите?

— Нет. — Гвюдлёйгюр приготовился записывать.

— Э… отчество… Торвадоттир, по-моему. Работает бухгалтером.

Пока напарник записывал, Хюльдар воспользовался паузой и спросил Хёйкюра, как переносила буллинг его дочь и какую роль во всем играла Стелла. То, что они услышали, произвело самое гнетущее впечатление. Похоже, удивилась даже Фрейя.

В ходе расследования Хюльдар повидал достаточно оскорбительных и уничижительных комментариев, но даже ему пришлось дважды прервать рассказчика и уточнить, не преувеличивает ли он.

Хёйкюр говорил и говорил, почти без остановок, и пальцы так сжимали подлокотники, что костяшки побелели под кожей. А потом вдруг сдулся, как проколотый шарик, осел в кресле и опустил голову.

— …прошлой весной дошло до края. В «Фейсбуке» Адда познакомилась с мальчиком из пригорода, а потом выяснилось, что никакого мальчика на самом деле нет. Это Стелла и ее подруги создали профиль. Нарочно, чтобы унизить мою дочь… поглумиться над ней. Устроить так, чтобы она открылась, доверилась, а потом ее же и высмеять. — Он скрипнул зубами. — Вот тогда Адда и попыталась покончить с собой.

— Да, об этом мы слышали. — Фрейя уже передала им то, что слышала от директрисы, но Хюльдар не ожидал, что отец девочки сам затронет эту тему.

— Ох… — Хёйкюр поежился. Казалось, ему было наплевать, как они воспримут его рассказ. — Нашла в буфете таблетки, проглотила целую пригоршню. Повезло, что ее вырвало, а иначе закончилось бы плохо. Очень плохо.

— Ей оказали психологическую помощь? — В голосе Фрейи прозвучала мягкая, теплая нотка, совершенно лишенная фальши. Хюльдар не выдал бы такую, даже смочив горло маслом.

— Нет. Мы никому об этом не сообщали. Какой смысл? Все равно никто не поможет. Мы всё испробовали. И везде слышали одно и то же: не знаем, не можем, не разрешено . Почему, по-вашему, я сорвался тогда в школе? Из-за отмененного урока исландского?