Ирса Сигурдардоттир - Прощение

А потом, в один прекрасный день, все закончилось. Я снова, как в старые добрые времена, стояла одна в углу школьной площадки. Она не подошла ко мне, как обычно, поболтав с другими девушками. Вместо этого ушла с ними. Я не сводила с них глаз и не могла не заметить, как все они, словно по команде, уставились на меня, прокричали какую-то гадость, захихикали и отвернулись. В первый раз моя подруга старалась не улыбаться и не поднимала глаз. Но чем чаще это случалось, тем больше она подражала остальным и в конце концов стала одной из них. Она больше не была на моей стороне. Я снова осталась одна. Слишком жалкая, чтобы удержать единственную подругу. Теперь, узнав наконец, что такое дружеское общение, я чувствовала себя еще более несчастной, чем раньше. Но дела шли все хуже и хуже.

Однажды, в конце очередного ужасного дня в школе, когда я нарочито медленно складывала книги, чтобы уйти последней, моя бывшая подруга подошла ко мне. Другие девушки ждали в коридоре. К этому времени мы не разговаривали уже около недели. Я ничего не подозревала, просто повеселела и почувствовала себя глупо счастливой. Она пригласила меня зайти к ней вечером в магазин и сказала, что сожалеет о том, что была так недружелюбна, что очень хочет загладить вину. Попросила одеться получше, потому что после этого мы пойдем на вечеринку с некоторыми из ее старых школьных друзей.

В первый и последний раз меня пригласили на вечеринку. Я уговорила папу уйти с работы пораньше и отвезти меня в «Кринглан» — купить платье. Женщина в магазине помогла с выбором, ведь я понятия не имела, что модно. Мое отражение в зеркале в примерочной выглядело так круто! Я позаимствовала немного маминой косметики, и она, наблюдая, как я накладываю ее, давала советы из своего инвалидного кресла. К тому времени она плохо владела правой рукой и не могла помочь. Но после нескольких неудачных попыток все получилось как надо. Мои родители были даже счастливее меня, я не видела их такими много лет.

Папа отвез меня на машине, и я разгладила платье, прежде чем отправиться в магазин. Мне показалось немного странным, что там так много клиентов, что все они стоят ко мне спиной. Но, едва открыв дверь и поймав ее взгляд, я поняла — что-то не так. Она стыдливо отвернулась. Мне бы не хотелось вдаваться в детали того, что произошло дальше. Там собралась вся их компания, ребята из нашей школы. Они подняли меня на смех — какая дурочка, поверила, что ее пригласят на вечеринку… Они толкали меня и унижали. Они смеялись над платьем, задирали его сзади и оскорбляли меня. Напрасно. Мне не нужно было говорить, какая я дрянь. Я знала это сама. Знала очень, очень давно.

В конце концов я выбралась оттуда и поехала домой на автобусе. Скрыть случившееся от мамы и папы не получилось — мое лицо распухло от слез. Печаль и гнев в их глазах стали последней каплей. Мое существование не приносило никому ничего хорошего. Дома я только все портила и всех огорчала, хотя из-за болезни мамы атмосфера изначально была нерадостная. Решение далось легко. Надеюсь, мама и папа поймут, что без меня мир станет лучше.

Я знала, где папа хранит ключ от оружейного шкафа, и уже выбрала самое мощное ружье. Примерила его на себя, и хотя ствол был длинный, мне удалось взять его в рот и дотянуться до спускового крючка. Я выбрала время и место. Автостоянка за магазином, где работает моя так называемая подруга. Я собираюсь сделать это сегодня вечером, когда она будет там. Хочу попросить маму и папу попытаться понять мое решение. И помнить о том, что мир станет без меня намного лучше.

Я жду. Жду с нетерпением момента, когда все станет черным. Пожалуйста, отнесите им это письмо после моей смерти.

Ваша Лёйвхильдюр.

Когда они зашли в холл, песня сменилась. Пальто Фрейя оставила в раздевалке. На секунду остановившись, оглядела зал и вдохнула дурманящий запах алкоголя. Некоторые из пришедших успели выпить больше, чем другие, и теперь топтались, пошатываясь, на танцполе, плохо понимая, какое впечатление производят. Большинство лиц были знакомы, хотя на одних лежала тень забот, а другие изрядно располнели. Казалось, каждый веселится изо всех сил, словно боясь, что, если не постарается, волшебные чары разрушатся и в этот уголок мира ворвется суровая реальность.

Оглядывая зал и гостей, Фрейя вдруг увидела всё в истинном свете и с холодной ясностью. Ничего классного. Ничего крутого. Обычная омерзительная заурядность.